Ричард Длинные Руки – принц. Гай Юлий Орловский

это лишь далекий осколок некогда великой империи, фактически уже давно потерян… Во-вторых, ты не представляешь большой угрозы, а ради той, что есть, не стоит задействовать серьезные силы…

      Я насторожился, буркнул:

      – А несерьезные… насколько серьезны для меня?

      – Лучше с ними не сталкиваться, – пропела она чарующе. – Здесь такой мощи не знают, и к ней не весьма, как ты говоришь. Однако самые прозорливые, к их мнению император обычно прислушивается, полагают, что ты становишься опасен.

      – Вот как?

      – Да. И напоминают, что проще задавить волчонка, чем пытаться бороться, когда он станет матерым волком и возглавит огромную стаю.

      Я спросил настороженно:

      – И что император?

      Она лукаво улыбнулась.

      – Рич, а ты меня любишь?

      – Перестань, – ответил я, – что император?

      – Император, – повторила она, – император… А что император?.. Ничего. Понимаешь, чем выше поднимаешься, тем осторожнее себя ведешь. Император слова не скажет, прежде чем выслушает сорок советников.

      Я покачал головой.

      – И что… он их еще не выслушал?

      Она пожала плечами.

      – Откуда мне знать, кого и что он слушает?.. Я – свободная птица, красивая женщина, живу в свое удовольствие. Может быть, император не только выслушал, но и принял какое-то решение. Может быть, даже не начинал слушать. Однако же тебе нужно либо утихомириться и, как у вас говорят, залечь на дно, либо же ясно показать императору, что являешься его подданным.

      Я сказал зло:

      – Неужели император делит мир только на подданных и врагов?

      Она красиво расхохоталась, чувственно открывая сочный рот с пухлыми губами, красиво и зовуще вывернутыми, откинула голову, так что я увидел ее нежное горло, а от него скользнул взглядом к нежной груди, почти выпрыгивающей из корсажа.

      – Я же сказала, милый Рич, насчет волков и волчат?.. Когда он пришел к власти, в других регионах уже были равные ему по мощи волки с многочисленными волчьими стаями. Понял? А вот волчат за годы своего правления он утопил немало.

      Злость и страх борются во мне так, что сердце едва не выскакивает, я заставил себя сделать глубокий вдох и сказал контролируемым голосом:

      – Надеюсь, твой император точно понимает, кто волк, а кто волчонок.

      Она ответила серьезно:

      – Поверь, он понимает.

      – Иногда волчата растут очень быстро, – добавил я.

      – И это он понимает, – сказала она, – более того, ты как раз волчонок, что растет не просто быстро, а удивительно быстро.

      Она сделала многозначительную паузу, я договорил за нее:

      – И потому он наверняка принял какое-то решение. Даже догадываюсь, какое.

      – Рич?

      – Ночью был убит оборотень, – сказал я, – что пытался вломиться в мою спальню.

      Она вытаращила глаза, затем звонко расхохоталась.

      – Рич!.. Ну не будь таким ребенком!.. Чтоб император и… оборотни? Рич, не смеши. Такой примитив, можно даже сказать – деревенскость, можно увидеть только здесь, в северных землях, далеких