Ричард Длинные Руки – принц. Гай Юлий Орловский

понадобится.

      Я отступил от двери и пригласил жестом в кабинет. Отец Дитрих вошел, тяжело волоча ноги, с трудом опустился в кресло.

      – Отец Дитрих, – сказал я, – вина?

      – Лучше вашего кофе, – ответил он слабым голосом. – Знаю-знаю, почему у тебя такое лицо. Думаешь, монахи бесполезны? Ошибаешься. Они уже ликвидировали несколько попыток нежити проникнуть во дворец, на что так надеялся герцог.

      – Герцог?

      Он вздохнул.

      – И не только он один. Поверить трудно, сколько было попыток в первые же дни!.. Очень ты многих растревожил, а то и разозлил. Монахи и отец Дионий, уверяю тебя, оборотня тоже увидели сразу, чего тот явно не хотел. И успели поднять тревогу!

      Лицо его было серьезным и даже жестким, лицо не церковника, а… возможно, настоящего церковника, когда церковь была в начале пути, а ее люди постоянно отдавали жизни за свое дело, но и без колебаний забирали их у других.

      Я распустил скованные яростью мышцы.

      – Простите, святой отец. Я даже не знал, что это не первая попытка…

      – Оборотень, – сказал он невесело, – вовсе не исчадие ада. Если бы нечисть или нежить, монахи одним бы словом в пепел, в дым, как делали и раньше.

      – Ох, – сказал я, – простите. Бываю зело туп.

      Он отмахнулся.

      – Все мы в чем-то… Беда в том, что это существо из плоти и крови… Монахам удалось только снять покров незримости, чтобы увидели и стражи…

      – Но трое погибли, – сказал я с горечью, – а пятеро ранены… Это что за зверь?

      – Обычный оборотень, – ответил он. – Они просто намного сильнее человека.

      – Почему? – спросил я. – Та же плоть, те же кости.

      Он пожал плечами.

      – У всего есть цена. Оборотни не могут существовать как оборотни. Они слишком много тратят силы на то, чтобы догнать, напасть, убить… да и вообще на то, чтобы быть в личине оборотня! Если оборотня оставить оборотнем, он умрет от истощения. Потому они живут в человеческом облике, сын мой. И, скажу тебе больше…

      Он замялся, я ощутил необычное, отец Дитрих либо говорил мне, либо не говорил, а сейчас словно бы не знает, как сказать, чтобы не поранить мою детскую психику невинного ребенка.

      – Отец Дитрих?

      Он ответил с неохотой:

      – Есть даже целые деревни оборотней… Маленькие, правда. Расположены в лесах, вдали от людей. Миссионеры, как ты знаешь, идут вперед любых войск и первооткрывателей, они и натыкались… Преподобный Игнатерий первым сообщил о такой деревне и сказал, что останется с ними, чтобы нести им слово Божье и защищать от зла.

      Я спросил с недоверием:

      – Под злом он имел в виду рыцарей Креста?

      – Всех, – ответил он уклончиво, – кто может им повредить. В первую очередь крестьян других деревень, что все глубже заходят в лес и когда-то да наткнутся.

      – А почему не истребить?

      Он развел руками.

      – Если живут там уже несколько поколений, за это время никого не убили и не изувечили…

      – Ну да, – согласился я, – нам все-таки нужен повод. Хоть крохотный.

      – Они этого повода не дают, –