Ричард Длинные Руки – принц. Гай Юлий Орловский

вообще не думал, я больше по озарению, весь из себя такой озаренный и озаряемый вспышками гениальности, которую никто не понимает, да и сам только потом на лестнице понимаю… В общем, твой новый статус в качестве принцессы Ламбертинии обещает громадные выгоды и преимущества по сравнению с… ну, с чем-то, еще не продумал, не до того. Я же говорю, у меня все на интуиции и постоянных вспышках, озарения, что раньше были всего раз в тысячу лет, а теперь уже раз в десять быстрее…

      Разговаривая, я пытался сделать хотя бы чашку кофе, не получается даже с моей возросшей мощью и опытом, недостает сосредоточенности.

      Эльфийка смотрела встревоженно, когда я внезапно оборвал себя на полуслове и уставился державно-тяжелым взглядом на стол, словно вижу гибель цивилизаций и уже принимаю меры.

      Наконец появилась большая чашка с кофе, а на той стороне стола огромная вазочка с изящными воздушными шариками сливочного мороженого, украшенного свежими ягодами клубники, земляники и голубики, а еще дроблеными орешками.

      Она тут же вылезла из кресла и подсела к столу. Я пил большими глотками и продолжал ломать голову, прикидывая, какая реакция будет в первую очередь и где придется латать сначала, а где потом.

      Вообще-то та, первая Хартия Вольностей, о которой я слышал в детстве, была направлена также и на ущемление прав короля, однако я такие абсурдные пункты включать в текст не стал.

      За соблюдением правопорядка и законности кто-то да должен следить, так что я лишь расширил статьи о недопустимости ареста, о заключении в тюрьму, лишении владений, объявлении вне закона, изгнания или любого другого утеснения иначе как по приговору равных, то есть суда присяжных.

      Массу отпечатанных в типографии Сен-Мари экземпляров гонцы на следующий день начали развозить во все концы герцогства, а там приколачивали на городских площадях на столбах и воротах городских управ.

      Дверь распахнулась, на пороге появился сэр Переальд, взглянул сперва, как тут я, в безопасности ли, доложил мрачно:

      – Сэр Бальдфаст Бредли, ваше высочество.

      – Пропусти, – сказал я, – он по моему вызову.

      Переальд отступил, через пару секунд порог переступил сэр Бредли. Дверь за ним захлопнулась.

      Он не сказал, что стража у меня серьезная, даже не повел бровью, лишь поклонился по-военному коротко.

      – Ваше высочество…

      – Лорд Бредли, – сказал я нетерпеливо, – время поджимает, потому сразу к делу. Мы принесли в эти земли законность и справедливость. Но простой люд еще не готов к переменам, слишком уж внезапны, а лорды придут в ярость и попробуют оказать сопротивление…

      Он смотрел исподлобья.

      – Ваше высочество?

      Я сказал жестко:

      – Вы в Варт Генце умелыми и весьма быстрыми мерами предотвратили гражданскую войну, при которой горела бы вся страна, люди гибли бы сотнями тысяч, исчезали бы целые города…

      Он не дал мне договорить, поклонился и сказал, не поднимая глаз:

      – Я все понял, ваше высочество. Вы должны дать возможность