Перо из крыла Ангела. Тайны творчества. Любовь Сушко

и сводятся мосты,

      В мире этом все неповторимо.

      А роман у этой высоты

      Полыхает дерзкий и любимый.

      Знаю, если рукопись гореть

      Будет долго, то любовь продлится,

      И пред нею отступает смерть,

      Выхватил прожектор эти лица.

      Счастливы, наверное, и все ж

      Пусть шипят завистники в тумане,

      Остается только эпилог,

      Снова интуиция обманет.

      Где-то в суматохе бытия,

      Средь друзей и близких в час расплаты

      Остается женщина твоя,

      Знаю, вы ни в чем не виноваты.

      Страсть, любовь, ей оправданья нет,

      Это для романа лишь сгодится,

      Только тот неугасимый свет

      Освещает радостные лица.

      То, что мы писали в час потерь

      Пусть огонь так яростно терзает.

      Тот, кто проживает без страстей,

      Эту жизнь, нет, он не понимает.

      Осуждает. Что нам этот суд,

      Есть иной вот там мы и ответим,

      Лишь на миг, на несколько минут,

      Нас прожектор ослепит, и ветер

      Унесет куда-то в пропасть боль,

      И умножит призрачную радость.

      В этом мире мы еще с тобой

      Поживем, пусть он не станет раем,

      Но и ад влюбленным нипочем —

      Эпилог сгоревшего романа.

      Без любви мир страшно обречен,

      Он погибнет поздно или рано…

      Глава 5 Содружество мертвых поэтов

      Разве вы сомневаетесь в том, что люди летают по ночам?

      Душа отделяется от тела и уносится куда-то в иные времена и миры.

      Выше и дольше всех летают души поэтов, конечно, если они живые.

      Сказ о мертвых душах возник не случайно, и не на пустом месте, а уж Николай Васильевич знал, о чем он писал, он видел дальше и больше многих.

      Вот и наш современный Чичиков, фамилия которого была впрочем, Оболенский, вот именно Захар Оболенский, скупал по дешевки души. Ну не совсем мертвые, когда он их покупал, души были еще живые, хотя и дышали на ладан, и творил Захар из них литературных рабов. Тех, кто напишет достаточно книг под брендом Донцова, чтобы на те самые деньги издать все, что ему захочется, но прибыли вряд ли получить…

      Захар Оболенский был издателем от бога, а может и от Дьявола, но не в этом суть, в его Издательстве среди прочих выходили самые лучшие книги, и работали самые быстрые и самые умелые литературные рабы.

      Сам Захар успокаивал себя, говоря, что еще у Дюма были такие ребята, а кто интересно коней и природу дорисовывал его любимому художнику Рубенсу.

      Именно Рубенс осветил личность нашего гениального издателя: широта, мощь, красота и оптимизм вселяли и в его душу радость. Захар был уверен, что он станет королем издателей и издателем королей.

      И то и другое было сложнее, чем стать художником королей и королем художников для его любимого Живописца, особенно если вспомнить о дикой