Перо из крыла Ангела. Тайны творчества. Любовь Сушко

своих спутников на четвертое небо.

      Здесь было оживленно – играла музыка, какие-то люди спорили друг с другом.

      – Иногда ремесленники становятся Мастерами, – говорил Вергилий, оглядываясь по сторонам, тогда литература и творчество делается для них уже не прилагательным, а существительным… Она живая, она растет и цветет, она существует вместе со своими творцами.

      – Это плохо или хорошо, – невольно вырвалось у меня.

      – Это данность, вся приличная литература рождена этими творцами, даже некоторые бульварные романы, если они живы, а не мертвы, тоже остаются тут и не стоит снисходительно и пренебрежительно к ним относится. Интересен любой жанр кроме скучного и мертвого.

      – Они как раз в самом центре – не высоко и не низко – золотая середина, – изрек кот Баюн, – ниже уныло – выше тревожно и страшно, а здесь в самый раз будет. Для всех хороших литераторов четвертое небо – подарок судьбы.

      И мы пробыли там дольше, чем обычно, встречаясь то с Александром Дюма, то с Джейн Остен – они были спокойны и счастливы, как люди получившие от творчества и реальности все, что им хотелось и даже немного больше.

      – К ним не могут подняться творцы из трех нижних небес, к ним попадают сразу, когда отправляются на этот свет, – говорил Вергилий, когда мы, наконец, покинули это обширное и такое бескрайнее небо, дышащее покоем, уютом и вдохновением.

      Вдохновение обитало именно на четвертом небе, вероятно, оно окончательно ожило и продлило на несколько веков жизнь тем, кто тут в это время обитал.

      На пятом небо было довольно пасмурно и тихо, здесь селились те писатели, кто умел не только существовать в литературе. Они могли отражать действительность, преломляя сквозь призму своего таланта, они могли проникать в прошлое, и писать о нем так, словно сами все время жили в разных временах.

      – Счастливцы, – говорил Вергилий, – они путешествуют в машине времени, но только в прошлое, а потом достоверно это прошлое рисуют, уверенные, что будущее таится в прошедшем – это особенный дар, им отмечены избранные – это уже не летописцы, а торцы – таланты… Они неудобны для тех, кого мы встречали прежде, потому что могут больше и видят дальше. А зависть – она во все времена была самым главным оружием авторов, особенно твоего милого четвертого круга, ведь они знают, что еще один шаг, еще немного поработать, и у них будут такие же яркие творения, но такого никогда не получается, им просто этого не дано.

      Я с опаской посмотрела в сторону того неба, которое было уже под нами, оказывается и там все не так славно, как могло нам показаться. Но мы поднимались вверх, а не вниз, и перед нами было уже шестое небо.

      – Кто же может обитать здесь? – невольно вырвалось у меня.

      – Этим надо Откровение – они записывают то, что слышат извне, они могут достичь таких высот и глубин, которые нет на пяти небесах, они не могут из обычных не творить собственных, особенных миров. Самые интересные