Я и моя суккуба. Сергей Николаевич Чехин

начало припекать, словно поднес ее к разогретой духовке, а от запаха серы и гнили кружилась голова. Еще немного, буквально три-четыре метра, и можно будет просунуть острие меж здоровенных клыков. Я смотрел в пасть, раззявленную, как откинутый капот, широченную, как бульдозерный ковш, глубокую, как колодец, на дне которого не сок, а кипящая серная кислота. И все же внутри эта мразь однозначно мягче, чем снаружи.

      – О’кей, – выпрямился и, кривясь и кряхтя, направил меч вперед точно копье. – Давайте сделаем это…

      – Поберегись!

      С неба рухнуло что-то черное и приземлилось прямо между мной и монстром. Хира?! Копыта вонзились в землю по самые щиколотки, от удара во все стороны разошлось грязевое цунами в палец высотой, и лишь такой силы хватило, чтобы когти-кинжалы отсекли поганый язык. Тварь взревела так, что в соседних домах вылетели стекла, а нас сшибло с ног ударной волной. Обрубок заметался, словно брандспойт под полным давлением, брызги горячей и густой как смола черной крови заливали все вокруг.

      – Поиграли и хватит! – демоница схватила девушек за шкирки и одним рывком поставила на ноги. – Надеюсь, вы быстро бегаете!

      Прежде неповоротливая и медлительная зверюга поймала рейдж и погрохотала за обидчиками, шустро перебирая всеми шестью лапами. Когда мы добрались до корабля, гад на всем скаку протаранил причал. Доски не выдержали, но преследователь не уставал барахтаться, заглатывая отравленную воду по кубометру за раз. Настил затрясло, Ингрид чуть не упала, но втроем нам удалось сохранить равновесие, держась друг за друга и широко расставив ноги.

      Суккуба запрыгнула на борт и протянула руку. Мы с Лерой переглянулись, молча кивнули и первой подсадили жрицу, едва держащуюся на грани обморока.

      – Давай, – протянул рыцарю измочаленный канат.

      – Уверен?

      Покосился на чудище, таранящее мордой сваи, отчего по всему порту стоял мокрый треск. Плавало оно не в пример лучше, чем ползало, и до купания в яде оставались считанные секунды.

      – Давай.

      Лера в прыжке ухватилась за такелаж, я потянулся следом, и тут доски подо мной разошлись, и миг спустя вода сошлась над головою. Хорошо успел набрать побольше воздуха и зажмурился до рези. Кожу легонько пощипывало, ладони то и дело натыкались на склизкую и разваливающуюся от малейшего касания рыбу. Пару раз задел твердый и горячий панцирь, но тварь почему-то меня не тронула, не попыталась сожрать.

      И я падал, падал и падал в бесконечную бездну. Гавани, конечно, глубоки – на то они и гавани, но должен же у них быть предел? Но пока обволакивали темнота, холод и тишина. Ни единого звука, кроме гула крови в ушах – я словно плыл голышом в изначальном космосе, отдавая пустоте остатки тепла. А цветастые сияющие пятна в уставших, перенапряженных глазах – новорожденные галактики, скопления и туманности, стремительно удаляющиеся от центра – от меня.

      И вот мягкий щекочущий ковер водорослей сомкнулся надо головой. Это конец? Что за сияющий крылатый силуэт впереди, просвечивающий сквозь плотно сжатые веки? Яд впитался через кожу, и это предсмертный бред? Силуэт