Один день из жизни рядового пенсионера. Владимир Анатольевич Маталасов

в свою бытность, во времена правления царя Гороха, украл у неё кораллы. С тех пор Карл ищет свой кларнет и никак не может его отыскать. Безобразие…

      В общем, сплошное квипрокво.

      Улица начинает постепенно заполняться прохожими. Теперь шляпа Мундиаля Амбасадоровича всё чаще и чаще мелькает в воздухе.

      СЕМИРЫЛОВ

      (продолжает)

      Что-то уж я слишком разоткровенничался наедине с самим собой.

      Время-то как летит, словно угорелое.

      О рассвете остались одни воспоминания. Все куда-то торопятся.

      Шум города заполоняет улицы.

      СЕМИРЫЛОВ

      (резюмирует)

      Весеннее небо, полчаса назад дарившее мне свою поэтическую голубизну, теперь заговорило прозой моросящего дождя. Всё! Пора домой.

      Открывает зонтик. Продолжает путь.

      ИНТ. КВАРТИРА – УТРО

      Мундиаль Амбасадорович в прихожей квартиры. Устанавливает в стоячок зонтик.

      Снимает шляпу. Раздевается. Проходит в спальню, затем – на кухню.

      СЕМИРЫЛОВ

      (комментирует)

      ЕВПРАКСИЯ моя, сладкая деликатность, эта звёздочка из созвездия Скорпиона, всё ещё мается в постели, нежится. Она придерживается того мнения, что когда муж и жена ложатся в одну постель, то возникает момент истины. Глубокая мысль!

      Ах уж мне эти жёны, рандеву-

      провансаль.

      Снимает с гвоздя походную медную трубу, дует три раза. С потолка сыпется штукатурка.

      В дверном проёме появляется стать жены Семирылова. Она взлохмачена и испугана спросонку. Без лишних разговоров и расспросов удаляется на кухню.

      СЕМИРЫЛОВ

      Видите?! Жена вскочила как угорелая, хотя её об этом никто и не просил.

      Понеслась на кухню в одеянии Евы – бестыдница, – готовить мне завтрак – блюда «А ля минут» и «Айн момент».

      Покуда она суетится и готовит завтрак, Мундиаль Амбасадорович проходит в рабочий кабинет. Подходит к столу. Как бы к зрителю или воображаемому собеседнику:

      СЕМИРЫЛОВ

      (поясняет)

      Из выдвижного ящика венецианского стола, выполненного из красного дерева, достаю неоконченную рукопись трактата о Марко Поло и Миклухо-Маклае.

      Достаёт ручку с рукописью. Поудобнее усаживается в мягком кресле.

      СЕМИРЫЛОВ

      (продолжает)

      Кстати, кресло это изготовлено из чёрного дерева мастеровыми Лувра, эпохи правления короля Людовика четырнадцатого.

      Сначала расслабляется, затем – сосредоточивается. Потом —вырубается. Ровно через две минуты с четвертью вновь врубается от собственного храпа.

      Рукопись на полу. Нащупывает под рукой слюнявчик. Утирается им.

      Из кухни протяжно:

      ЕВПРАКСИЯ

      (призывно)

      Семиры-ы-ы-ло-о-в!..

      СЕМИРЫЛОВ

      Это моя каракатица призывает меня к завтраку.

      По его завершении в животе Мундиаля Амбасадоровича что-то булькает несколько раз, как в сливном, туалетном бачке.

      СЕМИРЫЛОВ

      (продолжает)

      Внимательно