Избранные стихотворения. Пауль Целан

слезу.

      Выше всех семи ночей – странствие Алого к Алому,

      глубже семи сердец стук руки во врата,

      позже семи роз – журчащий родник.[5]

1950

      «Кто из груди своей сердце в Ночь переселит…»

      Кто из груди своей сердце в Ночь переселит,

      тот тронет Розу.

      Бытие – то лепесток ее и ее шип.

      И положит она ему свет на ладонь.

      И наполнит ароматом стаканы.

      И зашелестит тенями любви.

      Кто из груди своей сердце в Ночь переселит,

      кто сумеет так высо́ко его забросить:

      тот не промахнется во встрече,

      разобьет камнем камень,

      позвонит ему кровь из брегета,

      песочные часы в его руках сломает Время,

      и он играть прекрасными Мячами сможет,[6]

      и весть поведает о нас с тобою.

1949

      «Из сердец и мозга растут колоски Ночи…»

      Из сердец и мозга

      растут колоски Ночи,

      а слово, пропетое ко́сами,

      клонит их в жизнь.

      Безмолвные, как они,

      мы колышемся миру навстречу:

      наши взгляды,

      в дарах утешенья обменных,

      продвигаются ощупью,

      зовы шлют неуверенно-смутные.

      Опустошенно

      молкнет око твое в оке моем,

      странствуя,

      я поднимаю сердце твое к губам,

      ты поднимаешь сердце мое к своим:

      то, что пьем мы с тобою сейчас,

      утоляет жажду песочных часов,

      то, что есть мы сейчас,

      проливается в хронос песка.

      Мы по вкусу ему?

      Но ни звуку, ни свету

      не скользнуть между нами и Временем сем,

      чтоб об этом сказать.

      О колоски мы, колоски!

      Колоски Ночи.

1951

      Сальная свеча

      Волосатые пальцы монахов книгу раскрыли: сентябрь.

      Ясон швыряет снега на едва проступившую озимь.

      Руки лесов подарили тебе ожерелье: мертва ты,

                                       но по веревке ступаешь.

      Участь волос твоих – сумеречная эта голубизна,

                                               а я о любви говорю.

      Морские раковины говорю перистые облака

                                             лодка под дождем

                           словно древесная почка весною.

      Конь молодой мчится по пальцам моим,

                                              листающим книгу —

      то в черноту распахнулись ворота, и я пою:

      как же жили и были мы здесь?

1946

      «Зря ты рисуешь сердце у окна…»

      Зря ты рисуешь сердца́ у окна:

      герцог тишины

      бьет в барабан для солдат, что во дворе за́мка.

      Знамя лист на дереве крепит —

                     синевой окропляет его, если на улице осень;

      колоски меланхолии раздает он служивым

                                   и цветочкам Времени;

      с птицами в волосах устремляется к водам,

                                   чтобы