Серебро и свинец. Владимир Серебряков

за спину, отгоняя злых духов.

      – Оставь, Тунья, – недовольно проворчал тот же голос, надвигаясь. – Я же сказал – поговорю с ним.

      Отодвинув женщину, на крыльцо вышел узкоплечий бородач в истертой кожаной рубахе. На шее его болталась, будто в насмешку, тяжелая серебряная цепь.

      – Здравствуй, Бран, – негромко приветствовал его владетель.

      – И тебе привет, Торион, – сдержанно ответил бородач.

      Дейга помолчал. Линдан, не вполне понимавший, что происходит, ощутил приближающееся откровение. Вот-вот прозвучат слова, призванные изменить судьбу этих двоих. И еще одно он заметил – несомненные черты семейного сходства между тем, кто стоял на пороге отшельничьего хутора, и тем, кто взирал на него с высоты седла. Только бородач был старше. Намного старше – пожалуй, вдвое.

      Первым заговорил владетель, хоть и не сразу, будто, против всякого вежества и обычая, ждал, что нарушит тишину хозяин, тот, к кому пришли с просьбой.

      – Я вернулся, чтобы просить тебя, Бран, – произнес он и снова замолк надолго. – Просить твоей помощи.

      Линдан по едва заметным признакам догадался, каких сил потребовало от гордого владетеля это признание. Торион ит-Молой склонил голову.

      – Не думал я, – выговорил бородач Бран, – что есть на земле Эвейнской сила, способная заставить тебя прийти ко мне с просьбой.

      – На земле Эвейнской – нет, – отмолвил Торион.

      Женщина пронзительно, по-вороньи расхохоталась, и ворон на насесте забил крыльями.

      – Смерть! – вскрикнула она. – Смерть! Погибель!

      Бран едва уловимо кивнул.

      – А когда я говорил… да ты не помнишь, конечно, – бросил он устало.

      – Отчего ж, – возразил Торион сдержанно. – Я все помню.

      И бородач неизвестно отчего смутился.

      – Чего же ты просишь от меня, гордец Торион? – пробормотал он.

      – Мне нужна твоя сила, – выговорил владетель Дейга едва слышно. – Вся твоя сила, Бран.

      Удивительное дело, подумал Линдан, ведь владетель приехал верхом, как же может бородач поглядывать на него свысока?

      – Когда я отказался отринуть свою силу, – произнес Бран с яростной насмешкой, – на меня, точно на пса, накинули серебряную цепь закона и отправили в запретный лес доживать в одиночестве свои дни. Меня сделали изгоем из страха и стыда, и теперь ты – ты, Торион, сын Молоя ит-Эвана! – являешься ко мне, точно к колодцу. Скажи мне, мальчик Тори, – кого ты собрался напоить смертью?

      В мозгу Линдана что-то беззвучно грохнуло, точно оружие ши. Теперь он понял. Можно было догадаться и раньше, но молодой чародей никогда прежде не слыхал, как звали отца нынешнего владетеля. Задним числом можно было недоумевать, отчего упоминание прежнего хозяина Дейга не приветствовалось во владениях его сына, но так или иначе – до этих слов у Линдана и мысли не возникло о том, что бородач Бран мог приходиться Ториону дядей.

      Губы владетеля скривились в невеселой усмешке.

      – Или ты не слышал, Бран? – осведомился