Сердце Волка. Мишель Пейвер

плохой гриб попался? – предположила она.

      – А Тайный Народ, – не слушая ее, спросил вдруг Торак, – какой он на вид?

      – Что? Да ты же не хуже меня знаешь, что они точно такие же, как мы с тобой! Хотя если повернутся спиной, то может показаться, что они будто сгнили…

      – А лица у них какие?

      – Я же сказала: как и у нас! А что? Почему ты спрашиваешь?

      Торак покачал головой:

      – Мне показалось, я что-то такое видел… И подумал: а что, если это Тайный Народ ту болезнь вызвал?

      – Нет, – сказала Ренн. – Это вряд ли. – Она по-прежнему не решалась рассказать ему, что узнала во время исцеляющего обряда. Нет, это же просто несправедливо! После всего того, что Тораку довелось пережить прошлой зимой!..

      Чтобы отложить неприятный разговор, Ренн спустилась к ручью и принялась смывать с лица глину, но сперва с трудом сковырнула с ладоней толстый слой, позволявший спокойно держать в руках горячую золу. Потом нарвала целую пригоршню влажного мха и вернулась к Тораку.

      – Приложи мох ко лбу, – велела она ему. – Сразу легче станет.

      Усевшись напротив, она вытряхнула из своего мешочка с припасами несколько лесных орехов и принялась камнем разбивать скорлупки. Одно ядрышко она протянула Тораку, но он отказался. Она чувствовала, что им обоим не хочется говорить о болезни, но оба они только о ней и думают.

      Торак спросил, как она его отыскала.

      Ренн фыркнула:

      – Я, может, и не умею разговаривать по-волчьи, но уж твой-то вой запросто где хочешь узнаю! – Она помолчала. – От Волка по-прежнему ни слуху ни духу?

      – Нет.

      Ренн съела еще орех.

      – Скажи, ведь этот исцеляющий обряд… не помог? – наконец неуверенно спросил Торак.

      – Пожалуй, после него им стало еще хуже. Теперь и Ослак, и Бера считают всех в племени своими врагами. – Ренн нахмурилась. – Саеунн говорит, что слышала раньше о подобных недугах – только очень-очень давно, сразу после Великой Волны. Тогда вымирали целые племена. Например, племя Косули, племя Бобра. Она говорит, что когда-то, возможно, существовало средство, способное исцелить эту болезнь, но теперь все позабыли, как готовить это лекарство. А еще она говорит – это болезнь, которая коренится в страхе. И сама как бы выращивает этот страх. Как дерево – листья.

      – Как дерево – листья, – шепотом повторил Торак. Подобрав с земли веточку, он принялся неторопливо счищать с нее кору. – А откуда она приходит, эта болезнь?

      Все. Больше молчать было нельзя. Ей придется все ему рассказать!

      – Помнишь, – нехотя начала Ренн, – что Ослак говорил на мостках?

      Торак стиснул пальцами палочку.

      – Да. Я тоже все время об этом думаю. Он сказал: «Они едят мои души…» – Торак сглотнул комок в горле. – Неужели это Пожиратели Душ?

      И вдруг понял, что птицы вокруг перестали петь, а темные деревья насторожились.

      – Ты ведь это хотела сказать? – спросил он Ренн. – По-твоему, именно Пожиратели Душ болезнь вызывают?

      Ренн ответила не сразу.

      – Возможно. А тебе так не кажется?

      Торак