Профессия за тридевять парсеков. Светлана Липницкая

несправедливо, – заметил Рим, когда мы отсмеялись. – Почему тебе можно задавать такие вопросы, а мне нет?

      – Потому что я была пьяная и буйная!

      – Мне напиться?

      – Ты невозможен, – простонала я и кинула в него подушкой.

      Рим отбил, почти не глядя, и подушка улетела в сторону кресла, где немедленно затерялась на фоне прочих тряпок. А реакция у него становится все лучше – сказывались регулярные тренировки. Со временем Леотимир сделает из него настоящего флиберийца, и Рим перестанет быть белой вороной среди своих. Я радовалась за него, но одновременно немного беспокоилась. Раньше эта оторванность от остальных роднила нас и помогала лучше понять друг друга. А теперь Рим потихоньку вливается в свой родной мир, а я остаюсь вдали от своего. Что если со временем ему станет неинтересно со мной, и он найдет компанию, в которой мне не будет места?

      – Ты скучаешь по Земле? – неожиданно спросил Рим, будто прочтя мои мысли.

      – Возвращаться не собираюсь, если ты об этом.

      – У тебя бы и не вышло. Но тебе не хватает того, что там было? Семьи, друзей, привычного мира вокруг?

      – Немного, – призналась я. – А тебе?

      – Я, по крайней мере, могу им позвонить. К тому же, большую часть друзей я встретил в Академии. Они тоже летают, и мы иногда пересекаемся в космопричалах.

      – А эта твоя инопланетянка?

      Рим сперва не понял, а потом хитро заулыбался.

      – Ты ревнуешь, что ли?

      – Да ну тебя! – вспыхнула я.

      Рим зафыркал, ну в точности как школьник на уроке про пестики и тычинки, а у меня зачесались руки запустить в него чем-нибудь поувесистее подушки. Как можно быть таким мальчишкой? А еще флибериец, тьфу!

      – Ларинн с Цер-теи. Это четвертая из сверхразвитых планет.

      – А Флиберия первая?

      – Да. Флиберия, Крон, Линат, Цер-тея, Тейра, Райпак, Деймор и Шипра, – без запинки перечислил Рим, загибая пальцы. – Последняя получила статус совсем недавно.

      Я попробовала повторить про себя, но сдулась на Линате и решила, что раз прожила без этих знаний почти двадцать семь лет, то и дальше как-нибудь перебьюсь.

      – Как она выглядит?

      Назвать Рима скрытным не поворачивался язык, контактер обязан быть коммуникабельным. Но одно дело болтать о сущей ерунде, и совсем другое – делиться информацией о личной жизни. Удобное для подобных расспросов настроение у Рима так легко сменялось привычным пренебрежением, что его следовало ловить, пока есть возможность.

      – Красивая. У них все на планете красивые.

      Я живо представила фигуристую красотку, почему-то зеленокожую, но все равно прекрасную, как диковинный цветок. Представителей Цер-теи я пока не встречала и могла только воображать, как выглядит пассия Рима, о которой он говорит с таким восторженным придыханием.

      – Ты случайно не хранишь ее фото под матрасом? Очень посмотреть охота.

      Рим покраснел и покосился в сторону койки, но вынимать оттуда улику не стал – покопался в планшете и предъявил мне Ларинн в цифровом виде.

      Я присмотрелась и поперхнулась на вдохе.

      Нет,