Своими глазами (сборник). Михаил Веллер

из моряков пытается спрятать выловленное под себя, получает удар в ухо от надсмотрщика, забирающего мокрую ткань. Тот несет ее командиру, украдкой отдирая и суя за пазуху узорное золотое шитье отделки.

      Двое моряков, перегнувшись через борт, тянут друг у друга доску с мокрым тючком.

      113. Командир другого корабля различает на доске в стороне саблю в красивых ножнах – и указывает изменить курс, вылавливать.

      114. Остаются все дальше византийские корабли, сгрудившиеся в кучу и суетящиеся, как ловцы жемчуга при дележе добычи.

      115. На облегченном, сбросившем половину груза драккаре рвут весла повеселевшие викинги – они отрываются от погони.

      На деревянном брусе корпуса Харальду расклепывают кандалы. В щель заклепанного браслета вставляется лезвие топора, по его обуху постукивают обухом другого – медленно расходится металл, срезается заклепка.

      116. С кораблей погони уже у горизонта видны беглецы – но еще доска болтается на пути. Блестит на ней нечто ценное.

      Добычу вылавливают: это кандалы с цепью… Подают командиру, тот вздыхает задумчиво и зло – и кидает в воду.

      117. Блеснув и булькнув, тонут в лазурной воде разбитые кандалы, и круги расходятся по воде вдаль…

      Часть вторая

      Конунг

      У князя киевского

      118. Под парусом и веслами движутся два драккара по широкой реке – Днепр. Зеленые берега, рощи на холмах, редкие деревушки: идиллический пейзаж Древней Руси. Кто-то пашет вдали, кто-то смотрит из-под руки.

      119. Ладьи у низкой кромки берега, дощатые мостки ведут наверх по склону. Деревянные стены города, княжеский терем возвышается на холме. Одетый в холстину и кожу люд нечасто снует в порту. Киев.

      Колокола звонят на деревянных колокольнях.

      С несколькими викингами поднимается Харальд по мосткам, через ворота в деревянной стене входит в город. Узкие улочки, бревенчатые дома, торговые лавки, дощатые тротуары.

      120. В просторных рубленых палатах Ярослав принимает Харальда. Подобающие гостям подарки кладут у ног князя люди Харальда и выходят.

      – Так это тебя прозвали Жестоким, Харальд?

      – Это тебя прозвали Мудрым, Ярицлейв? – в тон отвечает Харальд так, что можно усомниться в мудрости услышанного им вопроса.

      Ярослав улыбается, как улыбаются свои, когда нет чужих: по-свойски и расслабленно:

      – Так что тебе надо, Харальд? Я знаю, что ваши люди там, – взмах рукой вдаль, к северу, – называют меня Скупой. Они считают, что я мало плачу. А эта страна забирает много денег. Много земли – нужно много войска, много городов, а дороги здесь длинные.

      – У конунга много забот, – вежливо прерывает Харальд, – а мне хватает своих. Могу я со своими людьми отдохнуть у тебя несколько дней?

      – Ты мой гость. И ты мог отдохнуть в любом месте на моей земле, миром купив еду у крестьян.

      – Люди императрицы преследуют меня. Их много.

      – Я знаю. Ее конные гонцы уже были у меня.

      – Что ты ответил?

      Ярослав вздыхает:

      – Садись, – приглашающий