Давно закончилась осада…. Владислав Крапивин

Фаддеевна не стала брать извозчика, ей, видимо, представлялась, что пеший путь будет данью уважения погибшему брату.

      Версты две шли кремнистой дорогой – то пустырями с пыльной колючей травой, то вдоль белых каменных изгородей и сложенных из такого же камня хаток. Кладбище лежало на плоском бугре. Больших деревьев не было, но бугор покрывала желто-зеленая шуба густой поросли. Даже издалека видно было, какие там джунгли.

      – Господи… Николя́, где же мы там отыщем Андрея Фаддеевича…

      Оказалось, однако, что все не так уж сложно.

      Вход на кладбище отмечен был двумя каменными пирамидами. Рядом стояла сложенная из пористых камней сторожка. Вышел похожий на яличника седой сторож (наверно, тоже ветеран). Татьяна Фаддеевна, поздоровавшись, объяснила что к чему.

      – Та заходьте, сударыня. Заходь и ты, паныч…

      В комнатушке старик извлек из сундука большущую растрепанную книгу, начал с бормотаньем водить скрюченным пальцем по страницам. Потом с усилием распрямил спину:

      – А чего глядеть, я и так всех помню. Поручик Весли – это ведь из тех, кого привезли первыми сюда, на Северный-то край… Извольте, я покажу. Только тропинки туда почти нету, редко кто бывает нынче…

      В самом деле, пришлось пробираться сквозь заросли дрока, пригибаться под низкими ветками кизила, смахивать с лица чешую сухих листьев акации, шагать через чертополох. У тетушки оторвалась от подола оборка, у Коли разодрался над сапожком чулок, нудно зудели под ним царапины.

      – Сколько всего понарастало за двенадцать-то лет, – виновато покряхтывал сторож. – А вначале была голая глина… Вот оно, здесь, подойдите, сударыня… Обратную дорогу сыщете без меня?

      – Найдем, найдем. Спаси вас Бог, голубчик…

      Холмик затерялся в высокой траве с мелкими синими цветами. Над травой прямо, по-военному, стоял плоский серый камень – в давнюю пору позаботились друзья-офицеры. Хорошо видна была выбитая надпись:

      Поручикъ

      АНДРЕЙ ФАДДЕЕВИЧЪ ВЕСЛИ

      Убитъ 5 октября 1854 года

      Всехъ исполнившихъ долгъ

      да приметъ Господь

      – Сними фуражку, – строгим шепотом сказала Татьяна Фаддеевна.

      – Ой… – Коля торопливо сдернул капитанку.

      Татьяна Фаддеевна встала на колени. Коля помедлил чуть-чуть и опустился тоже. Тетушка шептала какую-то молитву. Коля, по правде сказать, никаких горьких чувств не испытывал, но тоже пошевелил губами. Молитв, кроме «Отче наш», он до конца не помнил, а эта казалась здесь неподходящей, и он прошептал просто:

      – Господи, пусть у тебя на небе будет хорошо моему дядюшке Андрею Фаддеевичу. Правда, я его никогда не видел, но знаю, что он был храбрый офицер… – И мелькнула в голове непрошеная добавка: «Не то что я…»

      «Но я же не струсил в море!» – сердито возразил он себе.

      «А в других случаях? А в корпусе?..»

      «В корпусе – это не трусость. Это…»

      «Что?»

      «Ну…