Колесо Перепёлкина. Владислав Крапивин

произнес папа.

      – Я не понимаю: что вы хотели сказать вашим «м-да»? – спросила Инга Матвеевна.

      – Я хотел сказать «м-да…» – сухо разъяснил папа.

      Дома родители заспорили. Мама сказала, что своим глупым замечанием папа навсегда испортил ребенку школьную жизнь. Учительница станет «отыгрываться» на мальчике.

      – Но что я сказал? Одно коротенькое слово!

      – Это коротенькое слово обойдется Василию длинными бедами, на долгие годы! Она и так-то его не жаловала, а теперь…

      – Но разве я виноват, что она такая ду… думает, что детей надо стричь под одну гребенку!

      – Это не она, а вся школьная система! Иди со своими претензиями к министру или президенту! А учителя – несчастные люди! У них крохотная зарплата, а в классах каждый второй – дебил!

      Папа сказал, что можно, он пойдет к президенту завтра или на той неделе? А сейчас он чертовски устал и хотел бы просмотреть передачу «Футбольный клуб».

      Мама сказала, что футбол всегда интересовал папу больше собственного ребенка.

      Папа сказал, что не всегда, а по субботам. Мама сказала…

      – Василий, марш к себе! Нечего слушать, как отец говорит глупости!

      Вася ушел за ширму. Там стояло навсегда раздвинутое кресло-кровать с Васиной постелью и письменный столик с лампой под желтым пластмассовым абажуром. Вася сел к столику и стал включать и выключать лампу (за окном синели ранние сумерки). Деревянная ширма (старинная, подарок тетя Томы, когда Вася родился) была с окошечками, затянутыми разноцветной бумагой. Тугая бумага усиливала любой звук (называется «резонанс»). Каждое словечко родительского скандала было слышно даже лучше, чем в комнате, хотя мама с папой старались приглушать голоса. Впрочем, Вася и не слушал, он все знал заранее, наизусть.

      Эти ссоры, с чего бы ни начинались, раскручивались по одному плану. В конце концов мама обязательно скажет, что «незачем было жениться и заводить ребенка». Папа ответит, что ребенок у него замечательный, а вот мама его (то есть Васина) «при всех своих положительных качествах» кого угодно отправит на тот свет «своей женской логикой».

      Вася знал, что вообще-то логика – это наука о рассуждениях, но «женская логика» – кажется, наоборот.

      Наступит момент, когда мама сильно округлит ставшие мокрыми глаза (это не видно из-за ширмы, но Вася знает) и спросит полушепотом:

      – Ну почему, почему ты так меня ненавидишь?

      А папа скажет «о, Господи», уйдет на кухню, сядет на табурет за холодильником и закроется газетой «Спортивный бюллетень»…

      Сейчас Вася не стал ждать такого финала. Он скользнул из-за ширмы, оказался в коридоре и позвонил тете Томе.

      – Можно, я у вас посижу?

      – Посиди, посиди, голубчик… Что, опять поругались?

      – Можно, я посмотрю журнал?

      – Посмотри, посмотри… И чего их мир не берет? Культурные люди, с высшим образованием, со стороны поглядишь – сердце радуется, какая пара. А порой… Ну, ты не горюй, помирятся…

      – Да знаю я…

      Они, конечно,