Цена идеи. Роман-антиутопия. Иван Залесов

он весь больной. Если бы он попал тогда мне под горячую руку, ох, и не повезло бы ему! Раскрасил бы я ему лицо под цвет российского флага – синим и красным. А вот Светлана, вдруг ставшая для меня такой далекой, но все еще любимой, усердно трудилась на уборке урожая, как будто хотела стахановскую премию получить за это. Посмотрев в ее сторону, я плюнул на землю и принялся выдергивать свеклу.

      Только приехав домой, убедившись, что, кроме меня, никого нет, я дал волю эмоциям.

      – Сука поганая! – крикнул я в пустоту.

      Мне было до того обидно, что я зарыдал. На душе кошки скребли. Сердце ныло, и было ощущение, что оно усохло и почернело. Любовь – то чувство, которое может как вознести человека к небесам от счастья, так и сбросить в самое пекло душевного ада от горечи безответности. Слезы текли по моим щекам, но облегчения так и не наступало. Позже успокоился, но с того самого дня ходил угрюмым. Родителей явно волновало мое душевное состояние, но добиться от меня, что произошло, они никак не могли. Лишь однажды отец зашел ко мне в комнату, когда я читал книгу, и сказал:

      – Мы с матерью очень волнуемся за тебя, сын. Ты все молчишь, не рассказываешь ничего, – он сел возле меня на кровать. – У тебя проблемы с девчонкой какой-то?

      В ответ я только молча покачал головой.

      – Ты не переживай, если она тебе не отвечает взаимностью. Ерунда это все! Первая школьная любовь… она… – папа не мог подобрать нужное слово, чтобы описать ее. – Это глупости. Когда подрастешь и у тебя в жизни возникнут настоящие сложные задачи, будешь со смехом вспоминать эти «подростковые трудности». Ну, если не складываются у вас отношения, значит не судьба. Значит не твое это! Плюнь и забудь! Найдешь другую девушку. Знаешь, у каждого фрукта свой срок. Потом у тебя этих баб будет!.. Отбиваться еще от них будешь! Поверь мне, – он улыбнулся, а я впервые за долгое время улыбнулся в ответ. – Не надо так себя изводить из-за какой-то девчонки из школы, – похлопав меня по плечу, отец встал и вышел из комнаты.

      От этой беседы мне стало чуть легче.

      Начались занятия в школе. В первый же учебный день ко мне подошел Костя и выпалил на одном дыхании:

      – Слушай, Олег! Что ты хочешь, чтобы я сделал, чтобы ты меня простил?

      – Как ты сложно говоришь… – глухим голосом ответил я, не глядя на него.

      – Хочешь, я морду Паше набью?

      – Нет, – спустя паузу, ответил я. – Да и за что? Света сделала выбор. Пусть сама потом все это и расхлебывает. Повеселится, потом плакать будет.

      – Мир? – спросил друг, протянув мне руку.

      – Мир, – тяжело вздохнув, пожал я ее.

      Сразу почувствовал какую-то слабость, как после тяжелого продолжительного гриппа. Мы снова сели за одну парту, стали обсуждать последние новости.

      Где-то через неделю, в понедельник утром Костя пришел в школу бледный, взгляд у него был какой-то странный.

      – Ты чего такой бледный? – поинтересовался я. – Заболел, что ли?

      – Слушай! Похоже, я проиграл пари…

      – Что?

      – Вчера, короче, у меня родители свалили в гости к кому-то. Ну, я и пригласил Катьку к себе. А вместе с ней