Цена идеи. Роман-антиутопия. Иван Залесов

ых годов – первый учебный день в жизни. Утром в спортзале проходил праздник под названием «Первый звонок». Высокий одиннадцатиклассник, по совместительству тезка, посадил меня на плечо и понес по кругу, мимо других старшеклассников, первоклассников, их родителей и учителей. Именно мне выпала честь давать первый звонок! Я очень волновался, поэтому, должно быть, выглядел не совсем счастливым. Директор, учителя, мои родители (да и не только мои) жестикулировали и шептали «Улыбайся!». Преодолевая свои эмоции, я натянуто улыбнулся. Нас фотографировали и снимали на видеокамеру. Так и прошел праздник.

      Учеба давалась мне с переменным успехом. Порой я не очень понимал какой-то материал, а спросить у учительницы стеснялся. Тогда на занятиях получал «тройбаны». А после этого, по вечерам, отец начинал объяснять, как решать задачи по математике, или мама – правила русского языка. А вообще, я не любил делать домашнюю работу под надзором родителей. Однажды папа, и так вымотанный за целый день на трудной работе, пытался растолковать мне какое-то правило, а я никак не мог его понять, раз за разом допускал ошибки в упражнении. И чем больше времени проходило за безуспешными объяснениями, тем больше родитель злился и нервничал. В конце концов, его терпение лопнуло, и он с такой силой перечеркнул мою писанину, что прорвал насквозь тетрадь! А после отвесил мне легкий подзатыльник и сильно ругался. Мама начала его успокаивать, увела в другую комнату, а меня уложила спать. На следующее утро родители по пути на работу завезли меня к бабушке с дедом. Благо, учился я тогда во вторую смену. И вот мы с бабушкой спокойно, не спеша, сделали все необходимые упражнения.

      В начальных классах мне очень не повезло с учительницей. Как и многие, в начале девяностых она с головой ушла в торговлю, поэтому времени на своих учеников у нее оставалось мало. Кстати, когда мы перешли в среднее звено школы, после окончания трех классов, наша уже бывшая учительница и вовсе уволилась.

      Раз меня не мог учить «профессиональный педагог», то это делали родители и бабушка с дедом. Например, делить столбиком меня научил на осенних каникулах дедушка, еще до того, как мы начали это проходить в школе.

      В пятом классе начали изучать английский язык. И попал я в группу, у которой вела сей предмет лучшая учительница нашего города – Вероника Игоревна. На уроках иностранного языка всегда была железная дисциплина. Учила она нас как следует! Даже закоренелые троечники знали английский. Лично мне очень нравились ее уроки. Много всего интересного она рассказывала. И не только о Великобритании, ее достопримечательностях, традициях и праздниках англичан, но также и о своей жизни, полной удивительных историй. Учила Вероника Игоревна нас и тому, как нужно себя вести, воспитывала «Человеками» с большой буквы, отзывчивыми и готовыми помочь ближнему (жаль только, что в отношении этих вопросов мозгов у нас было маловато).

      В первой же четверти пятого класса я получил итоговую пятерку по английскому языку. Отец тогда очень гордился мной, ибо сам в изучении иностранных языков никогда не преуспевал. Вообще, начиная с пятого класса, учеба стала даваться легче.

      В седьмом классе я пристрастился к российской рок-музыке. Почти все мои одноклассники начали тогда слушать песни Виктора Цоя. Однажды я попросил друга дать на вечер послушать кассету группы «Кино». И мне понравилось. Именно так все и началось… Чем больше времени проходило, тем более тяжелую музыку я начинал слушать. В конце концов, скатился до «Гражданской Обороны», «Арии» и «Сектора газа».

      После окончания седьмого класса, в один пасмурный летний день, я впервые попробовал пиво. Вдвоем с другом скинулись на бутылку самого дешевого, и я, собрав всю волю в кулак, направился к ларьку. Встав на носочки, чтобы казаться выше, произнес басом «Бутылку пива!». И ведь получилось – мне продали «запретный плод»! Уже повзрослев, я понял, что мог тогда не "корчить" из себя взрослого – все равно бы продали: время было такое – все плевали на законы и простую общечеловеческую мораль, жажда денег перекрывала все. Быстро добежав до заброшенной стройки неподалеку, мы сели на одну из железобетонных плит и начали по очереди отпивать из горла бутылки. Напиток показался мне горьким.

      «Как взрослые могут его любить?» – все недоумевал я, делая очередной глоток.

      После того, как пиво было выпито, мы немного посидели и разошлись по домам. Ни бабушка, ни дедушка ничего не заметили.

      То было начало переходного возраста. Теперь основными темами для обсуждения были девчонки.

      Вскоре начался новый учебный год. Поскольку мы стали старше, нас начали привлекать к работам по уборке урожая в местном колхозе. Первые две недели сентября вместо того, чтобы высиживать в душных кабинетах, грызя гранит науки, ученики с восьмого по одиннадцатый классы организованно выезжали рано утром на свежий воздух. И это всем очень нравилось. Еще бы! Продление каникул на две недели! И никаких домашних заданий! Работа простая – сидишь с другом в паре, выдергиваешь морковку или свеклу, обрываешь ботву, овощ кидаешь в одно ведро, траву – в другое. Когда ведра наполнятся, относишь и высыпаешь овощи в один мешок, ботву – в другой. За это платили какие-то копейки. Мелочь, но приятно! Но, я уверен, все бы и бесплатно