Семьдесят пять шагов к смерти. Андрей Ильин

Мой муж не был ревнивцем!

      – А вы не давали повода?

      – А я не давала повода. У нас была на редкость дружная семья…

Эпизод пятый. Восемь месяцев и одиннадцать дней до происшествия

      – Ты знаешь, я, кажется, влюблена.

      – В кого? Впрочем, я и сама скажу в кого. В Семёна. В Сёмочку.

      Дама вспыхнула, нервно поправила кудряшки.

      – С чего ты взяла?

      – С того, что – вижу. Тем более что по нему половина наших дамочек страдает. А что – парень видный, не хам. Не современный какой-то – джентльмен из позапрошлого века. И фигура.

      – При чем здесь фигура?!

      – При том, что дамы бальзаковского возраста обращают внимание на фигуру. Это в двадцать плевать, как выглядит твой избранник. Пусть хоть как гиббон. А после тридцати пяти приятно наблюдать подле себя молодое сексуальное тело. Потому что гиббон твой состарился и точно стал на гиббона похож!

      – Тьфу на тебя, все ты опошляешь.

      – Не опошляю, а называю своими именами. Я бы сама с удовольствием за ним приударила. Уж так бы приударила!

      Подруга вскинула головку, кокетливо стрельнула глазками.

      – Я ведь еще ничего! Могу еще очень-очень… нравиться мужчинам. Но… он почему-то положил глаз не на меня, а на тебя.

      – С чего ты взяла? – вновь вспыхнула Светлана, хотя уже была пунцовой.

      – Э-э, подруга, да ты как светофор! Машины на перекрестке можешь останавливать! Кто же не видит? Как пары ни разбираем – он с тобой играет. Хотя партнерша по игре ты, подруга, не самая сильная. Есть у него противники поинтереснее. Между играми – тары-бары.

      – Мы просто разговариваем. Ни о чем!

      – Хотела бы я с ним – ни о чем. Только он почему-то с тобой – ни о чем. А я ни при чем! Про вас только все и судачат. Чуть не пари заключают – когда?

      – Что «когда»?

      – То «когда»! Эх, я бы секунды не думала, кинулась к нему в объятия.

      – У тебя же муж.

      – Вот поэтому и кинулась бы! Потому что муж… объелся груш. И теперь кушает их дай бог раз в две недели. А я… – повела плечами, усмехнулась, – девушка горячая, мне тех груш килограммами нужно, чтобы накушаться! Голодная я! Жизнь уходит. Не тридцатник мне уже… Может, это мой последний шанс фрукты-овощи отведать? А после аппетит пропадет. И что в остатке – пенсия, муженек с газетой и «уткой», борщи, сон на разных кроватях? Тоска смертная. Да я бы теперь, кабы кто погорячее нашелся, к нему как бабочка на свет…

      – А крылышки обжечь?

      – Да черт с ними, с крылышками, лишь бы закрутиться, забыть обо всем. Хоть на полгодика. А там… трава не расти. Эх, где мой избранник? Где мой принц… с ракеткой? А ты, подруга, подумай. А сама не хочешь, мне его отдай. Уж я раздумывать не стану, уж я так с ним поиграю – десяти сетов мало будет!

      – Ну, ты шальная!

      – А ты вареная. Колбаса! Тебе судьба в руки счастье толкает, а ты кочевряжешься! Смотри – пробросаешься. Останешься одна… с радикулитом.

      – Да, может, я ему не нужна?

      – Может – не может. А ты попробуй, ты шажок навстречу сделай. Ма-аленький.