Возвращение. Виктория Хислоп

Соня.

      – Я? Нет, – ответил он.

      – И как давно у вас это кафе?

      – О, уже много лет. Оно перешло ко мне в середине пятидесятых.

      – И вы все это время прожили здесь?

      – Да, все время, – тихо признался он.

      Столько десятилетий просидеть на одном месте, на одной работе – такое с трудом укладывалось в Сониной голове. И как только можно терпеть монотонное однообразие столь неумолимого постоянства?

      – Мир тогда перевернулся с ног на голову. Из-за гражданской войны. Она все изменила.

      Соня смутилась: об истории Испании она ничего толком не знала, но почувствовала, что надо как-то ответить.

      – Наверное, было ужасно… – начала она, но мужчина ее перебил.

      Соня поняла, что он больше не хочет обсуждать эту тему.

      – Ни к чему вам такие разговоры. Это долгая история, а вас ждут танцы.

      Ее собеседник был прав. После ее прихода посетителей в кафе не прибавилось, поэтому он ее и не торопил, но ей действительно было пора на занятие по танцам. Хоть ей и нравилось проводить в этом кафе долгие часы в компании любезного хозяина, танцы пропустить она не могла. Соня бросила взгляд на часы и изумилась, как быстро пролетело время, – уже была половина второго. Урок начинался в два.

      – Очень сожалею, – извинилась Соня, – но мне пора.

      – Скажите, пока не ушли, вы побывали в доме Лорки?

      – Побывала. И поняла, что вы имели в виду, когда назвали его стылым. Так с ходу и не поймешь, в чем там дело, верно? Только сразу чувствуется, что для его обитателей все кончилось плохо, поэтому никто в нем столько лет и не жил.

      – А парк понравился?

      Ему искренне хотелось узнать о ее впечатлениях и было интересно, что она скажет.

      – Как по мне, слишком уж он правильный. Надо постараться, чтобы превратить сад в столь угрюмое место, но владельцам это удалось.

      Соня подумала, – ее слова о родном для него городе могли прозвучать грубо, но, услышав его ответ, облегченно вздохнула.

      – Полностью с вами согласен. Место малоприятное. Сам Лорка бы его возненавидел. Я точно знаю. Как раз против такой чопорности и скудости воображения он и протестовал.

      Благодушие пожилого мужчины вдруг резко сменилось гневом. Она не могла не сравнить его со своим отцом – воплощением кротости и терпения. Ничто не могло вывести Джека Хейнса из состояния молчаливого смирения. Хозяин кафе, что ни говори, был человеком другой породы. Она заметила промелькнувшую в его взгляде сталь, блеск которой наталкивал на мысль, что благодушие старика имеет свои пределы. Была у него и другая сторона. Соне пришло на ум, что в стереотипном представлении о горячности испанцев все ж таки что-то есть. Этот жесткий взгляд совсем не вязался с ее представлением о нем как об образчике доброты, каким она видела его до настоящего момента. То был отголосок злости, но не на нее, а на какую-то мысль, проскользнувшую у него в голове. Резче обозначились складки у рта, погас уже знакомый Соне огонек теплой улыбки в глазах.

      – Мне