Опасности путешествий во времени. Джойс Кэрол Оутс

расхохоталась. Не зловеще, а по-доброму – так старшая сестра потешается над младшей.

      – Конечно, работает, Мэри-Эллен! Смотри.

      Мэри-Эллен. Она произнесла мое имя с издевкой или дружелюбно? Хотелось бы верить, что эта особь женского пола ничем не отличается от меня – обычная девица, и вдобавок искренне ко мне расположена. И совсем не хочется предполагать, будто под маской милой девчушки скрывается агент госбезопасности или, как вариант, голограмма студентки, управляемая дистанционно агентом, который задумал поиздеваться надо мной.

      Смущала и близость Хильды. Она стояла почти вплотную, чем, собственно, грешили и другие особи, вынуждая меня опасливо пятиться. В САШ-23 преобладала иная модель поведения: по неписаному правилу, мы всегда держались на расстоянии. После ареста и душераздирающей сцены казни я вздрагивала, если ко мне подходили слишком близко. Кожа моментально покрывалась мурашками.

      Хильда была такой приветливой, милой и совершенно не замечала моей настороженности. Про таких обычно говорят «симпатичная», а про таких, как я, – «мышь». Ниже меня минимум на два дюйма, но значительно полнее, с развитыми формами – не чета моим выпирающим костям, – она носила жесткий бюстгальтер (лифчик) из плотной, прошитой канителью ткани. Надо сказать, под одеждой лифчик смотрелся нелепым придатком. Я непроизвольно отпрянула, боясь, как бы Хильда ненароком не задела меня своими остроконечными грудями.

      Она уселась за стол в слегка вычурной, картинной позе фотомодели с плаката и в доказательство простоты процесса принялась быстро, безукоризненно печатать:

      ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ СЕНТЯБРЯ 1959 ГОДА

      ЭКРАДИ-КОТТЕДЖ

      ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

      ВАЙНСКОТИИ

      ВАЙНСКОТИЯ-ФОЛЗ, ВИСКОНСИН

      США

      ВСЕЛЕННАЯ

      – Поняла? Теперь пробуй.

      Двадцать третье сентября 1959 года! Уму непостижимо – или все-таки?..

      Нет, все верно. Я нахожусь в Зоне 9, в Изгнании. Надо смириться, приспособиться. Вот только…

      Внезапно меня охватил панический страх: перенестись на восемьдесят лет в прошлое, когда еще ни я, ни мои родители не появились на свет. Никто в целом мире не знал меня, не любил, не окликнул бы в толпе. Нет никого, лишь кромешное, беспросветное одиночество.

      – Мэри-Эллен? С тобой все хорошо?

      С выражением искренней, сестринской заботы Хильда потянулась ко мне, хотя я испуганно шарахнулась в сторону.

      – Не прикасайся. Не…

      От приступа паники закружилась голова. У ног разверзлась черная бездна и поглотила меня.

      Исчезнувшая

      Помогите! Помогите, мамочка, папа…

      Мне так вас не хватает.

      Меня одолевал неутолимый голод, жажда вернуться домой. Я стремилась туда с такой силой, словно незримая рука толкала вперед в отчаянном, головокружительном порыве.

      Я обречена умереть в одиночестве на чужбине.

* * *

      Меня привязали – зафиксировали запястья, лодыжки, голову, дабы избежать «членовредительства».

      Болезненный