Эшафот и деньги, или Ошибка Азефа. Валентин Лавров

с местечковой особенностью: «Многих песен слыхать на родной стороне, в них за радость и горе мне пели…»

      И когда уже ноги нетвердо держали молодых смутьянов, они с нетрезвым воодушевлением исполнили традиционное «Письмо раввину Шнеерзону». Тут подоспели девушки, веселье забило через край.

* * *

      Время бежало. Азеф писал в департамент, оттуда шли гонорары. Азеф однажды заявил друзьям:

      – Я долго думал и понял, что надо перебираться в Дармштадт. В тамошнем электротехническом училище дают серьезные знания. А тут чему я могу научиться у профессоров, которые порой знают меньше меня?

      Друзья задумчиво качали головами:

      – Да, Евно, ты прав! Ты учишься превосходно.

      Меерович протянул руку:

      – И я с тобой!

      Юделевич произнес:

      – Надо нам держаться вместе!

      …Вскоре Азеф оформил перевод, простился с Анхен и обещал любить вечно. Партийные товарищи потянулись за ним в Дармштадт.

      Любовь нечаянно нагрянет

      Сладкое тело

      Дармштадт, столица герцогства Гессен-Дармштадтского, утонул в весеннем буйстве зелени виноградников, гор и холмов, поросших лесом и кустарником. Порой пролетал теплый, напитанный солнцем ветерок, и тогда особенно остро чувствовался запах молодой клейкой листвы.

      На вершине горы, на Луизенплац, напротив памятника герцогу Людвигу, в маленьком чистеньком домике с островерхой крышей, покрытой красной черепицей, весной девяносто пятого года жил дворянин и пылкий революционер по фамилии Петерс.

      Как сучки и кобели во время течки ищут встречи, так смутьянов и террористов всегда тянет друг к другу. В исторический для Азефа день 22 апреля упомянутый Петерс собрал у себя сообщников. Много пили виноградного вина, громко спорили по любому поводу и вообще радовались жизни.

      Серьезными оставались лишь супруги Житловские. Они были людьми с большими амбициями, потому как дело сделали: сбили в кучку десяток-полтора единомышленников и кучку эту назвали партией – «Союз русских социалистов-революционеров за границей».

      Хаим Житловский был в кружке старшим по возрасту и по ученому званию. Он родился в шестьдесят третьем году в Витебске и окончил Бернский университет со степенью доктора философии.

      Теперь Житловский тянул в свои ряды всех, кто подворачивался под руку, полагая, что из количества образуется качество. Подвернулся и Азеф. Житловский зазвал его на вечеринку к Петерсу, и Азеф, надеясь извлечь из этого знакомства некий капитал, уклоняться не стал.

      Никто не знает наперед, где обретет свою любовь. Так случилось и с Азефом. Среди немногочисленных гостей его внимание привлекла невысокого роста девица с густыми рыжеватыми волосами, у висков переходившими в мелкие завитки, веснушками на румяных щеках, с круглой мордашкой, крепкими грудями, округлостями бедер, заливистым смехом и лукавыми изумрудными глазами, то и дело с интересом останавливавшимися на Азефе.

      Когда зашла речь о благородной жертвенности тех, кто