Порочные желания. Юрий Павлов

Это Вовка. А там кто?

      Я обомлел: дядя Митя, лез по лестнице к нам!

      – Таак! Поднимайтесь, поднимайтесь! – Митя уже разглядел, кого, поддерживал за попку, соседский Вовка.

      Сначала я испугалась. Но потом стало смешно – «Ну вернёмся мы на сеновал. А дальше? Пытать, что ли, нас станут?»

      И успокоившись, залезла назад, и протянула руку Вовке.

      С другой стороны, через лаз, уже лезла Клавдия Васильевна.

      И вот мы стоим, а Толькины родители пялятся на меня!

      Наверное, всё бы обошлось обычным нравоучением. Но я, вдруг, увидела свои трусики на Толькином матраце.

      Клавдия, тоже, увидела трусики.

      И Митя – увидел!

      – Это, что такое? – свистящим шёпотом, спросила мать Толика

      Я знала, что за этим последует.

      Истерика. Обычная бабья истерика.

      – Ой! Да это мои! Я забыла надеть, когда пописила – и, наклонившись, подняла трусики

      – Ну ладно. Я пошла – и я пошла к лазу

      Но только я ступила на перекладину лестницы, Дозор аж захлебнулся в злобном лае!

      – Ой! – резво заскочила я назад, уронив одну шлёпку, от которой, Дозор, жалобно заскулив и поджав хвост, позорно удрал – Собаку то уберите. Я не хочу бешенством заболеть.

      – Толя! – мать пацана перехватила инициативу – Марш, домой! Дозора в будку! Мальчики! По домам! Живо! Идём, отец!

      Колька пошёл домой огородом, а мы, с Вовкой, вышли за ограду и перешли дорогу

      – Ччёрт! Клавдия Васильевна мамке расскажет

      – Про мои трусы? – усмехнулась я

      – Дай мне их? – Вовка потянул мои трусики

      – Дрочить будешь? – я взъерошила его волосы – Дрочи. Не жалко.

      – Ты ещё с нами будешь играть?

      – Буду. Но место надо искать другое. Эта явка засвечена.

      – Мы придумаем. Я пойду?

      Я видела, что Вовке не в терпёж

      – Да иди, иди! – милостиво разрешила я, и он, чуть ли не вприпрыжку – «Ребёнок! Хм!» – побежал к своему дому.

      Вовка, подождал, пока Катя не зашла в дом и пошёл в туалет. Спустил трико и трусы, и дрочил, до излияния, на Катины трусики.

      Я знала, что Вовка, не зайдёт домой, пока не зайду я, поэтому зашла, и стояла в сенях, прислушиваясь. И когда он стал стучать в дверь, чтобы открыли, и ему открыли, и он вошёл, я вышла, и пошла в баньку, подмыться.

      На самом деле, прошло не десять минут. Почти час, от того момента, когда Толькина мама выключила свет и, когда она же, стала долбиться в дверь сарая.

      Толька залез и уселся на свой тюфяк.

      С минуту, мы переглядывались, как бы убеждая самих себя, что всё в порядке …

      – Пронеслоо! – выдохнул Колька и мы, зажимая рты и давясь смехом, повалились на тюфяки.

      И это, малюсенькое происшествие, сблизило нас, как заговорщиков.