Невеста герцога. Джулия Куин

жена обожает клубнику и терпеть не может персики. Он не знал, что она никогда не поет на публике и что, если уж на то пошло, отлично рисует акварелью.

      Он не знал, что она всегда мечтала посетить Амстердам и что ее бесит, когда мать называет ее неглупой.

      Он не знал, что она будет отчаянно скучать по своей сестре, когда Элизабет выйдет замуж за графа Ротси, который живет на другом краю страны, в четырех днях езды.

      И он не знал, что, если бы он задавал ей хотя бы один вопрос при встрече, интересуясь ее мнением о чем угодно, кроме температуры воздуха, она бы думала о нем значительно лучше.

      Впрочем, последнее предполагало, что ему небезразлично ее мнение, а это определенно не соответствовало действительности. Собственно, отсутствие у герцога интереса к ее мнению, возможно, было единственной существенной вещью, которую она знала о нем.

      Хотя…

      Амелия осторожно выглянула из-за красной бархатной портьеры, служившей ей укрытием, уверенная, что он знает о ее присутствии здесь.

      Найдя взглядом танцующую пару, она принялась наблюдать за его лицом, за тем, как он смотрел на Грейс, за тем, как он… Святые небеса, неужели он смеется? Она никогда не слышала, как он смеется; собственно, она никогда этого и не видела, даже наблюдая за ним со стороны.

      Ее рот приоткрылся от удивления и, возможно, от некоторого испуга. Похоже, она знает еще кое-что важное о своем женихе.

      Он влюблен в Грейс Эверсли.

      Прелестно.

      В Линкольнширском зале для танцев и ассамблей вальс был под запретом. Он все еще считался слишком легкомысленным у почтенных матрон, которые устраивали ежеквартальные приемы. Томас полагал, что напрасно, и не потому, что его привлекала фривольная сторона танца. Он не мог об этом судить, так как ему никогда не представлялось случая вальсировать с кем-нибудь, кого он хотел бы соблазнить. Но вальс давал возможность разговаривать с партнершей, что было проще, чем отрывочные слова и реплики, которыми они с Грейс обменивались, выполняя фигуры сельского танца.

      – Пытаетесь заставить ее ревновать? – поинтересовалась Грейс с улыбкой, которую можно было бы принять за кокетливую, не знай он ее так хорошо.

      – Не говорите глупости.

      Но Грейс уже подхватил под руку местный сквайр, и Томас подавил раздраженный возглас, ожидая, пока она вернется к нему.

      – Не говорите глупости, – повторил он.

      Грейс склонила голову набок.

      – Вы никогда прежде не танцевали со мной.

      На этот раз он подождал подходящего момента, чтобы ответить.

      – А когда у меня была возможность танцевать с вами?

      Грейс отступила на шаг и присела, как требовала фигура танца, но он видел, что она кивнула, признавая его правоту. Он редко посещал местные балы, и хотя Грейс сопровождала его бабушку, когда та приезжала в Лондон, ее редко включали в число приглашенных на светские приемы. Но даже тогда она сидела в стороне с дуэньями и компаньонками.

      Они снова сошлись, оказавшись