Невеста герцога. Джулия Куин

посидеть.

      – Посижу на воздухе, – процедила Амелия, сожалея, что она переросла детскую привычку шлепать сестру по плечу. – Надеюсь, вы извините меня, – пробормотала она, двинувшись через комнату мимо Уиндема и Грейс.

      Он тоже встал, будучи джентльменом, и слегка поклонился, когда она проходила мимо.

      И тут – Боже, что может быть унизительней – краем глаза Амелия увидела, как Грейс ткнула его локтем в ребра.

      Последовало жуткое молчание, пока он свирепо взирал на Грейс. Амелия уже добралась до двери, благодарная, что не видит его лица, а затем Уиндем со свойственной ему учтивостью произнес:

      – Позвольте мне сопровождать вас.

      Амелия обернулась, помедлив в дверях.

      – Благодарю за заботу, – сказала она, – но в этом нет необходимости.

      По его лицу было видно, что он охотно ухватился бы за предложенный ею выход, но, очевидно, Уиндем чувствовал себя виноватым за пренебрежение к ней, потому что коротко обронил:

      – Конечно же, есть. – И не успела она оглянуться, как он подхватил ее под руку и они чинно двинулись к выходу.

      Амелия покосилась на него. Он смотрел прямо перед собой, решительно выдвинув вперед челюсть.

      С Грейс он вел себя совсем иначе.

      Амелия подавила вздох. Если она издаст хоть звук, он повернет голову и посмотрит на нее в свойственной ему манере – пронизывающей и холодной. Право, ее жизнь была бы значительно проще, если бы его глаза не были такими голубыми. А потом он спросит ее, в чем дело, конечно же, не интересуясь ответом, – она поймет это по его тону и почувствует себя только хуже и…

      И что? Разве ей не все равно?

      Герцог слегка замедлил шаг, и Амелия подняла на него глаза. Он смотрел через плечо назад, на замок.

      На Грейс.

      Внезапно Амелия ощутила дурноту.

      На этот раз ей не удалось сдержать вздох. Очевидно, ей далеко не все равно.

      Будь все это проклято.

      День, как довольно равнодушно отметил Томас, был великолепный. На синем небе кудрявились белые облака, сочная трава тихо шелестела от порывов ветерка. Впереди виднелось несколько деревьев, оживлявших пологие холмы, которые понижались к берегу. Море находилось более чем в двух милях отсюда, но в такие дни, как сегодня, когда ветер дул с востока, в воздухе чувствовался легкий привкус соли. Это была первозданная природа, величественная и нетронутая, какой ее создал Бог или саксы, поселившиеся здесь сотни лет назад.

      Стоя спиной к замку, можно было забыть о существовании цивилизации. Казалось, если просто идти вперед, можно идти и идти… пока не исчезнешь.

      Томас задумался над такой заманчивой возможностью.

      Но позади его наследственное гнездо. Огромное, впечатляющее и не слишком приветливое снаружи. Он вспомнил о своей бабке. Пожалуй, Белгрейв не слишком приветлив и изнутри тоже.

      Но Томас любил свой дом, пусть даже к нему прилагался солидный груз ответственности. Замок Белгрейв был в его костях, в его душе. И как ни заманчиво казалось порой все бросить, он знал, что никогда его не покинет.

      Впрочем, в его жизни имелись