Житие Блаженного Бориса. Вячеслав Морочко

(Япония, Гонконг, Южная Корея, Сингапур и прочие), чтобы начать техническую революцию, так много учились, что испортили зрение и поголовно надели очки.

      Я вспомнил, пол года назад Магнитштейн не явился в училище. Говорили, что его сбила машина и он – в госпитале. Меня в увольнение тогда не пускали. Я не находил себе места, уже собирался сбежать в самоволку. Но скоро все разъяснилось: оказалось, он просто был на больничном – так, какой-то пустяк. Но когда он вышел на службу, на нем были новые очки. Во всяком случае, оправа точно была новая, почти невидимая, как у пенсне. Мы (курсанты) искали у него на лице шрамы, но ничего не нашли: то ли их не было, то ли их хорошо загримировали. А потом все это ушло в прошлое и забылось. Зато теперь я об этом вспомнил и меня затрясло. Магнитштейны переглянулись. Я поймал себя на том, что думаю вслух: Конечно, многие земляне тоже страдают плохим зрением и носят очки. «Матвей, почему вы тогда не сказали, что вас били?»

      – Кому надо, тот знал. А в чем дело? Это касалось только меня.

      – Они были пьяны?

      – Кажется, да.

      – Вы не могли с ними справиться?

      – Не успел. Меня ослепили: сорвали очки.

      – Просто сорвали?

      – И каблуком наступили.

      – Значит дело – в очках?

      – В большом городе многие пользуются очками, так как больше учатся и читают.

      – Но для нас это может плохо кончиться.

      «Хотите сказать, что капелян начнут избивать, потому что они носят очки?» – спросила она.

      – Мы, действительно, много читаем, чтобы побольше узнать о Землянах.

      – Ерунда! – она лукаво подмигнула Матвею – Ваш папаша был чересчур стар и мнителен. Я всегда говорила, зачем таких брать на Землю? Между прочим, вы весь в отца.

      Тут она была в чем-то права. Капелянин, нашедший себе земную подругу заражал ее злокачественным «времятечением» а родившийся плод – своим ощущением возраста. Но моей вины в этом не было. Здесь ничьей вины не было, потому что любовь оправдывает любые издержки.

      – Чтобы бегать курсантские кроссы – я для вас молод. А о жизни судить – слишком стар.

      – Не обольщайтесь. Вы и бегаете не лучше, чем судите. Посмотрите на свои ноги, на свою выправку. На кого вы похожи? Вы позорите Каплю и всех капелян! Мне стыдно за вас!

      Бегуном я, действительно, был неважным, но такого поворота не ожидал.

      – А мокрица? Тоже твоих рук дело? Мне только вчера Матвей доложил.

      – У меня не было выбора.

      – Не поверю! Испортил бедному мальчику жизнь! Вообразил, что все смеешь? Здесь это называют, вломиться со своим уставом в чужой монастырь. Ну и вредный же вы народец – полукапы! не зря вас называют «мокрицами»! Выражение «полукапы» было грубоватым, но все же почти официальным, а вот кличка «мокрица», не известно кем выдуманная, была откровенно уничижительной.

      Майор хотел было урезонить супругу, но только махнул рукой: она всерьез разошлась.

      – Не понимаю, чего