Человек эпохи Возрождения (сборник). Максим Осипов

компанию. Многих из вас мы видели в театре, в кино и по телевизору…

      Ха-ха! И еще увидите, у вас же теперь – домашний кинотеатр!

      – У вас же харман-кардон! – кричит Петечка.

      – …А Милочку я научила, – продолжает Кира, – чтобы был порядок в шкафах и в доме пахло пирожками. И еще у нее всегда есть желание, чтобы было все хорошо, понимаете?

      Выпьем! Откуда это про порядок в шкафах?

      Милочка улыбается, шепчет Кириллу на ухо. Тот оглядывается. Мать. Возвратилась с воздуха. – Что, полегчало? – Машет рукой: а!

      – По японскому календарю… – начинает свою речь Алена.

      Сом грохает по столу:

      – Япона мать! – сегодня он как-то особенно красноречив.

      Праздник набирает обороты.

      Мы желаем молодым всего: состариться на одной подушке, быть вместе, пока, пока…

      – И потом, потом! – кричит Аленушка, она верующая. Раздобрела очень, как стала в церковь ходить, поправилась.

      И деток, конечно же. Плодитесь и размножайтесь. А может, невеста уже в положении? Зачем иначе выскакивать замуж в девятнадцать-то лет?

      – По поводу “и потом” позвольте историю… – просыпается вдруг Вершинин.

      Надо бы, подполковник, этикету тебя подучить. Дай же договорить даме!

      Чего еще пожелать молодой семье? Достатка, естественно.

      – Если едете под мостом, а на мосту поезд, – Аленушку не собьешь с толку, – держитесь за кошелек… Или еще лучше – выйти к молодому месяцу и попросить: месяц, дай денежку.

      – Очень способствует, – кивает Петечка. – Даже в доме можно свистеть.

      Нет, в доме свистеть нельзя, в театре – тем более.

      Хорошая свадьба, весело. Время от времени Мила с Кириллом дотрагиваются друг до друга губами, уже безо всякого “горько”.

      Может, скажет кто-нибудь из коллег? Вон они сидят, математики. Симпатичная публика. Не спились, не стусовались ребята, учатся. Не всем быть артистами. Встает длинный, – о, Господи! – в трениках!

      – Большой, – шепчет Алена, – талант. – Все успела узнать.

      Получил недавно важную премию. Финскую. Имеет право ходить без брюк.

      – Доказательство принадлежности функции четности… – Что он несет? К какому-то экспо… Язык сломаешь! – Это откуда? – Поди ж ты! Булева алгебра. – Век живи!.. Буль. Буль-буль. Ну, поехали! – Не забывайте и про ням-ням. Тем более вилки наконец-то доставили, теперь мы в полной комплекции. Фофан. Слыхали?! Фофаном негра зовут. Ничего, старик, у нас самый лучший поэт был негр.

      А Петечка – камень, кремень, эдак дотянет до сладкого. Приготовил отдельный подарок. Прекрасный штопор: желтая юбка, рожица наверху.

      – Но поскольку, Кирилл, мы тебя знаем как доброго мальчика, ты его скоро подаришь кому-нибудь.

      – Или потеряешь, – вздыхает Анестезия. – Он все теряет.

      – …Поэтому я поручаю штопор твоей жене, а тебе… – Петечка достает видавший виды, с деревянной ручкой, – еще один штопор. – Браво! – Чтобы дом был полная чаша! – Все сбудется, Петечка, твои тосты – как молитвы пра ведников