В ожидании Айвенго. Наталья Миронова

кобелина! – сочувственно ахнула женщина. – Это он тебя так жахнул?

      – Он не нарочно, – упрямо повторила свою версию Этери. – Он меня никогда раньше не бил…

      Им не верилось. Им хотелось, чтобы эта шикарная дамочка в моднючей шляпке и черном костюме, не кричащем, но тихо шепчущем о больших деньгах, оказалась точно такой же, как они сами. У каждой была своя история, и все эти истории наверняка походили друг на друга. Они хотели услышать еще одну. А не нарочно… это как-то неправильно. Не по-нашенски.

      – Все бывает в первый раз, – рассудительно произнесла женщина с ребенком. – Мой тоже не с тумаков начинал.

      Синяки у нее на лице, заметила Этери, уже почти сошли на нет.

      – Нет, мой муж не такой. Просто он нашел другую, он счастлив, дом ей строит, а тут я… Хотел, чтоб я детям сама сказала, что он уходит. А я ни в какую. У нас развод, ему жениться скоро, я и говорю: детям сам скажешь, а то развода не дам.

      – Ну и правильно, – поддержала ее женщина с ребенком, и зал одобрительно загудел. – А то им одно веселье, а как отвечать – так их нету. И он…

      – Это случайно вышло, – перебила ее Этери и повернулась к Софье Михайловне. – Ему пришлось приехать поговорить с детьми. Но разговор не получился. Он был зол, начал одеваться, а я рядом стояла. Мы ругались. Он дубленку накинул, а рукав соскользнул, он повернулся, рукой дернул и попал мне прямо по глазу.

      Этери попыталась изобразить, как Леван надевал дубленку, а рукав соскользнул, он повернулся, рукой дернул и…

      – Ты на себе-то не показывай! – раздался чей-то жалостливый голос.

      – Да теперь-то уж чего бояться? – усмехнулась Этери.

      – И что было дальше? – спросила Софья Михайловна.

      – Испугался, заюлил, начал извиняться… Но ему больше всего хотелось знать, приду ли я на суд.

      – Вот гад! – сказала женщина с ребенком, и все остальные с ней согласились.

      – Вы были у врача? – задала следующий вопрос Софья Михайловна.

      – Нет. Честно говоря, мне было не до того, вы же знаете.

      Софья Михайловна, ничего больше не слушая, достала сотовый и набрала какой-то номер.

      – Миша, – заговорила она в трубку, – можешь сегодня принять больную? Обычный случай. Глаз выглядит скверно. Но она заплатит. – Этери порывалась что-то сказать, но Софья Михайловна жестом ее остановила. – К четырем? Хорошо, будет к четырем. – Сегодня к четырем, – объявила она, отключив связь, – поедете в клинику Самохвалова. Это на Миусах, адрес я вам дам. И никаких разговоров! Вы же взрослый человек! Идемте ко мне в кабинет. Сеанс окончен, – добавила она, обращаясь ко всем остальным.

      Все дружно встали, но в дверях пропустили вперед Софью Михайловну и Этери. Только Ульяна, заметила Этери, задержавшись, чтобы прихватить «шинель Дзержинского» и шляпу, так и осталась сидеть в дальнем углу, забившись за колонну и отгородившись от всего света занавесом длинных светло-каштановых волос.

      – Сядьте, – распорядилась Софья Михайловна, когда