Теща Франкенштейна. Наталья Александрова

и хозяйке. Собака скромно потупилась и отошла в сторону, а хозяйка протянула мне дрожащую руку, прося помочь подняться на ноги.

      Она и правда была не в себе, я поняла это, подняв ее и прислонив к стеночке. Иначе бы она снова села на асфальт, эта женщина не притворялась, ее точно ноги не держали.

      – Проводи… – пробормотала она, – сил нету…

      Оказалось, они живут в этом новом доме. Лифт не работал, и до седьмого этажа я тащила ее буквально на себе.

      Квартирка оказалась маленькая и какая-то неустроенная. В прихожей не было даже вешалки, так что пришлось положить куртку на картонную коробку. Коробок вообще было в этой квартире множество, они использовались как мебель и как напольные покрытия, даже подстилка для Энджи была сделана из картонной коробки, а поверх брошено старое детское одеяльце.

      – Что так смотришь? – пробормотала моя спутница. – Я тут квартиру снимаю. Дом новый, тут раньше никто не жил, мебели нету…

      – Да мне-то что… – Я пожала плечами.

      Хозяйка с трудом расшнуровала ботинки и прошла в комнату, я – за ней, потому что в небольшой прихожей вместе с двумя крупными собаками не то что стоять, а даже дышать было невозможно.

      Я ожидала, что в комнате меня встретит старая раскладушка, прикрытая газетами. Но там стоял диван – новый, приличный, с кроваво-красной обивкой. И еще кресло-качалка – вот то действительно было преклонного возраста, все поеденное жучком. Подозреваю, что хозяйка нашла его на помойке. Больше в комнате ничего не имелось, кроме большой картонной коробки от телевизора, скорей всего, хозяйка использовала ее вместо платяного шкафа. И еще на стене прямо к обоям была прикноплена репродукция – Серов, «Девочка с персиками». С детства ненавижу эту картину!

      Она висела в нашей школе в кабинете завуча. Жуткая была тетка, просто садистка. Ей бы на пятьдесят лет раньше родиться, успела бы в концлагере поработать, по велению сердца. Ученики ее боялись до икоты, что младшие, что старшие. Вызовет к себе в кабинет, уставится прямо в душу бледными рыбьими глазами и молчит. Чтобы не сойти с ума, приходилось смотреть поверх ее головы, а там – «Девочка с персиками». На всю жизнь нагляделась!

      – Ты как? – спросила я хозяйку квартиры. – Оклемалась? Мы тогда пойдем?

      – Думаешь, я ненормальная? – спросила она.

      – Ну-у… – протянула я, – нет, конечно. Просто нервная ты очень, от любого пустяка…

      – Ведро, которое могло зашибить насмерть, ты называешь пустяком? – закричала она, и тотчас в дверь из прихожей просунулись две морды, чтобы узнать, все ли у нас в порядке.

      – Но ведь не зашибло же! – Я махнула рукой Бонни, чтобы скрылся с глаз, не до него сейчас. Он убрался, весьма довольный. Кажется, у них там налаживались отношения.

      – Я потому так распсиховалась, – сказала она слабым голосом, – что это не первый случай. Меня хотят убить, это точно…

      Та-ак. Что называется, приплыли. И почему, скажите на милость, я вечно вляпываюсь во всякие истории? Отчего мне всегда больше всех надо? Ну, в этот раз,