Стихи обо всем. Дмитрий Воденников

только тогда через сутки, уже в Москве,

                за минуту, как пришла твоя смс-ка,

      я вдруг понял, ЗАЧЕМ Я ЕХАЛ ТУДА.

      Через все месяцы, все километры,

                через эти три дня.

      Я ехал, чтоб посмотреть на тебя в упор.

      И чтобы обнять.

      Очень может быть, что в последний раз.

      Как тогда на улице, в поднебесном аэропорту.

      Просто так: не по-братски, не по-дружески,

                не как любовник, и не как бывший любовник.

      А так просто – на десять секунд, как будто бы навсегда. Вот интересно, стоит вся эта груда времени, все эти безумные километры одного десятисекундного объятья.

      Стихи к сыну

      Мне приснился сегодня ночью (ну почти приснился) перед страшной душной грозой очень странный цикл.

      Я сразу увидел его как некий многоярусный компактный куст, обсыпанный белоснежными, синими и розовыми цветками.

      Цветки были мелкими, а строфы короткими.

      Сам же куст – был какой-то праздничный и веселый.

      А главным героем этого цикла-куста был ты.

1.

      Мне этой ночью вдруг приснился этот цикл:

      и куст – квадратный, праздничный и мелкий

      и папы с мамами, висящие на ветке

      (как новогодние конфеты или белки),

      и ты придирчиво не выбиравший их.

      – Чего мудришь? – (мне было непонятно

      и я сказал тебе об этом со спины), —

      ты повернулся и сказал мне: «Папа,

      как хорошо, что ты со всеми не висишь».

2.

      В 25 лет мне уже однажды снилось, что у меня есть сын, но я не умею его пеленать. Неосторожным движением я поворачиваю его головку так, что у него с отвратительным хрустом ломается шейный позвонок. Я слышу, как к закрытой двери с топотом приближаются люди и меня охватывает страх перед расплатой.

      А он сидит у меня на руках – мертвый, какой-то неестественно прямой, голый (я держу его под попку, как младенцев вообще-то не держат, но он на самом деле очень удобно сидит), смотрит на меня какими-то взрослыми встревоженными глазами, гладит меня своей маленькой ладонью по лицу, как будто бы успокаивая: «Не бойся, папа, не бойся, всё обойдется. Они подумают, что я сам умер».

3.

      Ты ждал меня среди взрослеющих детей,

      единственный не прибавляя в росте

      (не то, что б маленький, а просто как подросток).

      …Обидно, мне б хотелось повзрослей.

      Я вижу куст из роз и незабудок синих,

      из крупных катышков, из мелкого огня:

      я говорю с тобой как с мальчиком и сыном,

      а ты, как взрослый, смотришь на меня.

      Я говорю тебе: – Мне, правда, непонятно,

      зачем сейчас, в июле, пред грозой

      ко мне пришел трехлетний, неприятный

      немецкий мальчик, нерожденный мной.

      Ведь мне не жаль тебя, я знать тебя не знаю,

      мне только интересно, сколько ты

      пытался вырваться из этого китая

      (толкая мальчиков и девочек толкая)

      чтоб дотянуться до меня – из темноты.

      Но куст дрожит