Пища любви. Энтони Капелла

слово выдает в нем конченого идиота.

      – Что с тобой стряслось? – шепнул ему Томмазо, когда они грузили в фургон взятые напрокат доски для серфинга и костюмы для подводного плавания.

      Бруно пожал плечами. Первое смущение прошло, и теперь он понял, что помогал Томмазо соблазнить именно Лауру. Всю дорогу к морю он сидел, уставившись в пол.

      – Извини, – пробормотала Лаура на ухо Юдифи, – этот твой Бруно, кажется, не слишком большой весельчак.

      – Не страшно. Может, еще разойдется.

      Фургон мотало из стороны в сторону, Томмазо пытался проскользнуть между мотоциклами. Девушки взвизгивали. Бруно, погруженный в свои мысли, не обращал на это никакого внимания.

      Юдифь рассказывала историю про их обручальные кольца.

      – Одна девчонка с нашего курса посоветовала носить обручальные кольца, чтобы к нам не приставали на улицах. Мы с Лаурой нашли маленький ювелирный магазинчик прямо у реки и попытались объяснить, что нам нужно. Но наш итальянский оказался слабоват, и оказалось, что мы спрашиваем про circonvallazione…

      – Что значит кольцевая дорога, а не обручальные кольца, – продолжила Лаура. – Но тогда мы этого не знали. У меня был словарь, я нашла Buci di orecchini, серьги, и Юдифь попробовала спросить про buci…

      – Два buci, – вспомнила Юдифь. – Я еще все время растопыривала пальцы и делала вид, словно надеваю кольцо…

      – А продавец неправильно истолковал этот жест…

      – Но это мы поняли, только когда выяснилось, что buci – это дыра или пирсинг…

      – Мы так обрадовались, когда нам показалось, будто он нас понял, что пошли за ним в подвал. И только когда он велел нам раздеться, мы догадались, что он решил, будто мы хотим сделать пирсинг…

      – …на интимных частях наших тел, – закончила Юдифь.

      Томмазо зашелся хохотом, и даже Бруно изобразил подобие улыбки.

      – Лаура пошла на попятный, а мне пришлось отдуваться, – добавила Юдифь. У Томмазо от удивления глаза вылезли из орбит.

      Бруно и Юдифь играли в настольную игру на откидном столике в фургоне, Лаура читала книгу по искусству. Бруно вдруг подумал, что ему слишком хорошо, чтобы ревновать. А когда Лаура вдруг взяла его под руку, он подумал: «Ну и что с того, что я не могу с ней спать? Зато я могу быть рядом с ней. И могу приготовить для нее еду, которую она никогда не забудет».

      Они припарковались на длинной прибрежной полосе возле бухты Санта-Маринелла, выгрузили доски для серфинга и побежали в воду. Через час или около того, когда все еще купались, Бруно вышел из воды и начал готовить обед. Прежде всего он выкопал яму для костра и наполнил ее древесным углем и душистыми виноградными лозами, которые привез с собой. Потом отправился на поиски ингредиентов для будущего меню.

      В бухте Бруно приметил длинное низкое здание весьма неприглядного вида. О его предназначении можно было догадаться по множеству рыбацких лодок, привязанных неподалеку На дне у них валялись блестящие осколки льда, расколотые панцири крабов, свернутые сети и прочие рыбацкие снасти. По другую сторону здания пролегала дорога, вся усыпанная сверкающей рыбной чешуей – здесь