Последняя охота. Жан-Кристоф Гранже

в небольшую долину, где за стеной, увитой диким виноградом, укрылось несколько ферм.

      – У тебя адрес точный? – поинтересовался Ньеман (он совсем перестал ориентироваться). – Что они тут делают, козий сыр?

      – Прекрати, Ньеман, эти ребята принадлежат будущему.

      – Ты только посмотри, один из семи гномов решил нас встретить.

      У мужчины действительно были борода и брюхо, но роста он оказался обычного, человеческого, хотя круглые очки, посох и улыбка на румяных щеках делали его похожим то ли на Умника, то ли на Весельчака из свиты Белоснежки.

      – Тормозите, – велела Ивана, – это, видимо, Шуллер. Я предупредила его о нашем приезде.

      Ньеман послушался и остановился рядом с хозяином сказочного места.

      – Прошу прощения, – сказал «гном», наклонившись к окну водителя, – мы не пускаем машины на хутор.

      Французский у него был великолепный во всех отношениях, если не считать намека на акцент – немецкий или эльзасский.

      – Это охраняемая зона, – добавил он и указал на небольшую земляную площадку. – Наша парковка.

      Выйдя из «вольво», Ньеман заметил, что стена ограды и разнообразные виды деревьев вокруг домов создают некое подобие японского сада. Цвета, расположение, равновесие – все было призвано внушать покой.

      Покончив с представлениями, полицейские последовали за Шуллером. Все «знаки» были в зеленых тонах: лишайники, папоротники, крапива украшали портик, с каждым шагом запах навоза становился сильнее. Так ищут будущее? Кроме шуток?

      Во дворе скепсис Ньемана только усилился: женщины вручную стирали белье в оцинкованных тазах, некоторые мужчины возили компост в тачках, другие – все бородачи – сидели за длинным деревянным столом и лущили горошек…

      – Внешность обманчива, – улыбнулся Шуллер, – наши исследователи – лучшие в Европе, есть даже один нобелевский лауреат!

      – И чем конкретно вы тут занимаетесь? – с сомнением в голосе спросил Ньеман.

      – Биологией. Физикой. Генетикой. Ищем решение экологических проблем.

      – Но вы еще и семейный врач Гейерсбергов? – вмешалась Ивана.

      – Разве это не одно и то же? – усмехнулся в ответ толстяк. И добавил, как будто сразу пожалел о сказанном: – Простите дурака, неудачный момент для шуток. Бедняга Юрген… Я ведь присутствовал при его рождении, понимаете? Сюда, пожалуйста…

      Шуллер пошел к главному зданию, над дверью которого висели колокол и аист из кованого железа. Ньеман последовал за провожатым, то и дело косясь на «лучшие умы», больше всего напоминавшие последователей хиппи семидесятых.

      Врач толкнул тяжелую створку и прямо на каменном крыльце освободился от резиновых сапог. У стены стояли ряды фетровых тапочек.

      – Вас не затруднит разуться? Входите, прошу.

      5

      Они вошли – и попали в другой век: пол из терракотовой плитки, высокий, как ковчег, камин, полки с медными кастрюлями. В центре – большой стол, освещенный миньонами в плафонах из силикатного стекла. Ставни прикрыты, и помещение купается в красновато-коричневом,