Последняя охота. Жан-Кристоф Гранже

медвежья шкура.

      – Юрген тоже жил здесь? – поинтересовался Ньеман, следуя за хозяйкой.

      Графиня обернулась. Руки она так и держала в карманах, что придавало ей сходство с совсем юной девушкой.

      – Странный вопрос… Нет, конечно, у него был свой дом во Фрайбурге.

      Кивком подбородка Лаура указала на два табурета: это был скорее приказ, чем приглашение. Полицейские молча уселись.

      – Так что вы хотите знать? – спросила графиня, устроившись напротив них на диване. Она зажала сложенные вместе ладони между коленями и подняла плечи, словно вдруг замерзла, и эта поза показалась Иване искусно рассчитанной. Темные глаза Лауры готовы были пролиться слезами, они держали собеседников на расстоянии, гипнотизировали, как звездное небо.

      Лейтенант взглянула на Ньемана и получила подтверждение своим опасениям: этот Млечный Путь уже поглотил комиссара.

      8

      – Нам очень жаль, что приходится возвращать вас к болезненным воспоминаниям… – произнес Ньеман непривычно мягким тоном.

      Они впервые вместе проводили допрос, и Ивана никак не ожидала от своего шефа подобной предупредительности. Неужели дело в возрасте? Или он тает, как масло на раскаленной сковороде, в присутствии красавицы-графини?

      Вместо ответа Лаура фон Гейерсберг сделала нетерпеливый жест рукой: «Ближе к делу, старина…»

      – Когда вы в последний раз видели Юргена?

      – Как и все – в полдень субботы. Мы завтракали с гостями в охотничьем павильоне. Брат заглянул ненадолго – он терпеть не мог подобные мероприятия.

      – Псовую охоту? – встряла Ивана.

      – Нет, сопутствующие ей светские развлечения. Я тоже не большая их поклонница, но соблюдение традиций позволяет сохранять контакт с торговыми партнерами и влиятельными людьми земли Баден-Вюртемберг.

      – После этого от Юргена не было известий? – снова взял слово Ньеман.

      – Никаких.

      – Ни звонка, ни эсэмэски?

      Лаура фон Гейерсберг неприятно улыбнулась:

      – Зачем вы спрашиваете? Я ведь уже ответила, разве нет?

      Графиня была в курсе, что у майора уже есть распечатка звонков Юргена.

      – Конечно, конечно. Последний звонок он сделал вам.

      – Верно. – Лаура кивнула. – Около трех, в субботу.

      – Что он сказал?

      – Ничего заслуживающего особого внимания. Хотел знать, все ли в порядке с гостями, пообещал быть на ужине.

      – Его отсутствие вас не встревожило?

      Лаура развернула ладони, как листья лотоса.

      – У Юргена была привычка исчезать… правда, не больше чем на сутки. И я знала, что он будет на охоте, завтра утром. Он ни за что бы ее не пропустил.

      Ивана осознала, что ее правая нога трясется, как всегда, если она нервничала. Она давно – и пока безуспешно – боролась с комплексом маленькой жалкой обитательницы пригорода. Давняя глубокая душевная рана со временем нагноилась и породила большинство ее «гангрен» – ярость, ненависть, стыд…

      – Но