Знак эры (сборник). Николай Рерих

тебя отстоять. Пусть наше, атлантов, желанье тебя укрепит. Посмотри – вся Атлантида собралась к дворцу твоему. Тесной стеной мы встали от дворца и до моря, от дворца до утесов. Мы, желанный, пришли тебя удержать. Мы не дадим тебя увести, всех нас покинуть. Мы все, вся страна, все мужи, и жены, и дети. Владыко, взгляни!»

      Рукой поманил владыка жреца и хотел сказать последнюю волю, и всех просил выйти хоть на короткое время.

      Но атланты остались. Сплотились, в ступени постели вросли. Застыли и немы и глухи. Не ушли.

      Тогда приподнялся на ложе владыка и, обратя к народу свой взгляд, просил оставить его одного и позволить ему сказать жрецу последнюю волю. Владыка просил. И еще раз напрасно владыка просил. И еще раз они были глухи. Они не ушли. И вот случилось тогда. Поднялся владыка на ложе и рукой хотел всех отодвинуть. Но молчала толпа и ловила взгляд любимый владыки.

      Тогда владыка сказал:

      – Вы не ушли? Вы не хотите уйти? Вы еще здесь? Сейчас я узнал. Ну, я скажу. Скажу одно слово мое. Я вас ненавижу. Отвергаю вашу любовь. Вы отняли все от меня. Вы взяли смех детства. Вы ликовали, когда ради вас остался я одиноким. Тишину зрелых лет вы наполнили шумом и криком. Вы презрели смертное ложе...

      Ваше счастье и вашу боль только я знал. Лишь ваши речи ветер мне доносил. Вы отняли солнце мое! Солнца я не видал; только тени ваши я видел. Дали, синие дали! К ним вы меня не пустили... Мне не вернуться к священной зелени леса... По травам душистым уже не ходить... На горный хребет мне уже не подняться... Излучины рек и зеленых лугов уже мне не видеть... По волнам уже не носиться... Глазом уже не лететь за кречетом быстрым... В звезды уже не глядеться... Вы победили... Голоса ночные слышать я больше не мог... Веления Бога стали мне уже недоступны... А я ведь мог их узнать... Я мог почуять свет, солнце и волю... Вы победили... Вы все от меня заслонили... Вы отняли все от меня... Я вас ненавижу... Вашу любовь я отверг...

      Упал владыка на ложе. И встало море высокой стеной и скрыло страну Атлантиду.

      Страхи

      Стояли дубы. Краснели рудовые сосны. Под ними в заросших буграх тлели старые кости. Желтели, блестели цветы. В овраге зеленела трава. Закатилось солнце.

      На поляну вышел журавль и прогорланил:

      – Берегись, берегись! – И ушел за опушку. Наверху зашумел ворон:

      – Конец, конец.

      Дрозд на осине орал:

      – Страшно, страшно.

      И иволга просвистела:

      – Бедный, бедный.

      Высунулся с вершинки скворец, пожалел:

      – Пропал хороший, пропал хороший.

      И дятел подтвердил:

      – Пусть, пусть.

      Сорока трещала:

      – А пойти рассказать, пойти рассказать.

      Даже снегирь пропищал:

      – Плохо, плохо.

      И все это было. С земли, с деревьев и с неба свистели, трещали, шипели.

      А у Дивьего Камня за Медвежьим оврагом неведомый старик поселился. Сидел старик и ловил птиц ловушками хитрыми. И учил птиц большими трудами каждую одному слову.

      Посылал неведомый старик птиц