Миранда. Нора Робертс

он набрел на памятник Лонгфелло и решил, что этот и другие памятники придают городу особое очарование.

      Нью-Йорк, с его напором и ритмом, был, конечно, ближе Райану. Но он бы не возражал пожить некоторое время в этом городишке. Не сейчас, разумеется. После завершения работы лучше не застревать на месте.

      – Райан? – Она слегка задыхалась. – Извини, что заставила тебя ждать.

      – Ничего. У меня выдалось свободное время, и я прошелся по вашей галерее.

      Пусть знает. Все равно они потом будут пленку крутить.

      – О-о. Надо было сказать мне. Я бы тебя сама поводила.

      – Не хотел отрывать тебя от работы. Но должен сказать, что у моих Вазари будет чудесное временное обиталище. А тебе надо приехать в Нью-Йорк и увидеть, где будет помещен твой Челлини.

      А вот этого не следовало говорить. Черт! Он переложил трубку в другую руку. Надо какое-то время подержать дистанцию.

      – С удовольствием. Хочешь подняться? Я распоряжусь, чтобы тебя пропустили.

      – Очень бы хотелось, но у меня назначено несколько встреч, которые нельзя пропустить. Я думал, мы с тобой пообедаем вместе, но не знаю, сколько времени у меня займут эти разговоры. Так что сегодня вряд ли что-нибудь получится. А если мы пообедаем вместе завтра?

      – Годится. Когда тебе удобно?

      – Чем раньше, тем лучше. Я хочу видеть тебя, Миранда. – Он очень хорошо представлял себе, что она сейчас делает: сидит за столом, наверное, в белом халате, надетом на какой-нибудь мешковатый свитер. Да, он хотел ее видеть, очень даже хотел. – Скажем, часов в двенадцать?

      Он услышал шорох переворачиваемых страниц. Листает ежедневник, подумал Райан, и почему-то ему это показалось восхитительным.

      – В двенадцать нормально. Да, документы на Вазари уже на моем столе. Ты быстро работаешь.

      – Красивую женщину нельзя заставлять ждать. До завтра. Я буду думать о тебе ночью.

      Он отключился и испытал вдруг странное, редкое для него чувство. Он понял, что это чувство вины, только потому, что прежде никогда его не испытывал – разумеется, когда дело касалось женщин или его работы.

      – Ничего не поделаешь, – тихо сказал себе Райан и сунул в карман телефон. Щелкнув секундомером, он направился на автомобильную стоянку. Сто десять секунд.

      Достаточно. Более чем достаточно.

      Он посмотрел на окно на третьем этаже, где, как он знал, находился кабинет Миранды. Для этого тоже время найдется. Потом. Прежде всего дело. Он был уверен, что такая практичная женщина, как Миранда, согласилась бы с этим утверждением.

* * *

      Райан уже несколько часов сидел, запершись в своем гостиничном номере. Он заказал обед в номер, нашел на стереоприемнике станцию, передающую классическую музыку, и достал свои записи.

      Большой план-чертеж он разложил на столе, прижав по углам солонкой, перечницей и бутылочками с горчицей и кетчупом, которые ему принесли вместе с обедом.

      Схема сигнализационной системы была выведена на экран портативного компьютера. Райан ел жареную картошку, пил