Миранда. Нора Робертс

неожиданно произнес он и коснулся завитка пальцем. Он не ошибся. Она вздрогнула от его прикосновения. – Что вы с ними делаете?

      – Мало того, что они рыжие, они еще и непослушные, и если бы я не была такой долговязой, я бы их отрезала.

      – Первое, на что я обратил внимание, это волосы. Потом – глаза. Вы вся состоите из смелых цветов и форм.

      Ей ужасно захотелось схватить его за лацканы, притянуть к себе и не отрываться. И пусть все идет в тартарары. Она задрожала, хотя отчаянно старалась держаться невозмутимо.

      – Как современное искусство?

      Он хмыкнул:

      – Нет, в вас слишком много практицизма. Мне нравится на вас смотреть. Надеюсь, мы неплохо проведем сегодняшний вечер.

* * *

      Она сама не помнила, когда наконец спало сковывавшее ее напряжение. Наверное, после третьего бокала шампанского. Надо признать, Райан ловок, даже чересчур ловок. Но – у него получалось. Давно уже Миранда не сидела за столом с зажженными свечами рядом с мужчиной, чье лицо напоминало портрет эпохи Возрождения.

      И еще он умел слушать. Он мог сколько угодно прикидываться ничего не понимающим в науке, но вопросы задавал толковые и с интересом выслушивал ответы. Может, он специально навел беседу на интересующую ее тему, чтобы Миранда расслабилась. Ну и что? Все равно спасибо.

      Когда она в последний раз рассказывала собеседнику, почему так любит свою работу?

      – Самое главное – постижение. Изучать произведение искусства, узнавать его историю, исследовать все тонкости.

      – Предпочитаете разбирать красоту на элементы?

      – Если хотите, да. – Как приятно сидеть в этом уютном ресторане, смотреть на пылающий огонь в камине или на темное небо за окном.

      – А может быть, ответ прост: перед вами Искусство, и этим все сказано?

      – Без истории, без надлежащих анализов это просто краски на холсте.

      – Когда перед вами красота, этого вполне достаточно. Если бы я стал анализировать ваше лицо, я начал бы с глаз. Синева летнего неба, живой ум, немного печали. И некоторая подозрительность, – добавил он со смехом. – Рот: мягкий, крупный, улыбчивый. Высокие скулы, очень аристократичные. Нос тонкий, изящной формы. Анализируя все черты лица по отдельности, я прихожу к заключению, что вы – потрясающая женщина. Но ведь ровно то же самое я мог сказать и безо всякого анализа.

      Она ковыряла рыбу в тарелке, стараясь выглядеть не слишком польщенной.

      – Логично.

      – Логика – мое сильное место, а вы мне почему-то не доверяете.

      Она подняла на него глаза:

      – А почему я должна доверять вам? Я вас совсем не знаю.

      – Что же вам еще рассказать? Я происхожу из большой шумной семьи, вырос в Нью-Йорке, без особого энтузиазма окончил Колумбийский университет. Художником не стал, но остался в искусстве заниматься бизнесом. Никогда не был женат, и это сильно огорчает мою маму – так сильно, что однажды я даже собрался было, но передумал.

      – Отвергли саму идею? – вопросительно подняла бровь Миранда.

      – Нет, женщину. В ней не было