Вокруг света в восемьдесят дней. Двадцать тысяч лье под водой. Жюль Верн

стал собирать свои мысли и наконец припомнил все, что случилось накануне: признание Фикса, курильню и т. д.

      «Очевидно, – подумал он, – я здорово нализался! Что-то скажет мистер Фогг? Во всяком случае, я не опоздал на пароход, а это самое главное!»

      Затем он подумал о Фиксе.

      «Надеюсь, – сказал он себе, – что теперь мы от него избавились: после такого предложения он не посмеет последовать за нами на «Карнатике». Полицейский инспектор, сыщик гонится по пятам за моим господином, подозревая его в том, что он ограбил банк! Этого еще не хватало! Мистер Фогг такой же вор, как я – убийца!»

      Должен ли Паспарту рассказать все это своему господину? Следует ли мистеру Фоггу знать о той роли, какую играет в этом деле Фикс? Может быть, лучше подождать возвращения в Лондон и лишь тогда рассказать ему о том, как полицейский агент из столицы гнался за ним вокруг света, и вместе с Филеасом Фоггом посмеяться над этим молодчиком? Да, конечно, так будет лучше. Во всяком случае, над этим стоит подумать. А теперь он немедленно отправится к мистеру Фоггу и извинится перед ним за свое неприличное поведение.

      Паспарту поднялся с места. По морю ходили волны, и пакетбот сильно качало. Честный малый, еще не совсем твердо держась на ногах, кое-как добрался до кормы, где помещались каюты первого класса.

      На палубе он не встретил никого, кто походил бы на его господина или миссис Ауду.

      «Ага, – сказал сам себе Паспарту, – миссис Ауда еще спит в этот час. А мистер Фогг, видно, нашел себе партнеров для виста и по своему обыкновению…»

      Рассуждая таким образом, Паспарту спустился в салон. Мистера Фогга там не было. Паспарту оставалось только одно: спросить у судового казначея, какую каюту занимает мистер Фогг. Тот ответил, что не знает пассажира с такой фамилией.

      – Простите меня, – настаивал Паспарту, – но я говорю о высоком, спокойном, малообщительном джентльмене и о молодой женщине…

      – На пакетботе нет ни одной молодой женщины, – ответил казначей. – Да вот вам список пассажиров, посмотрите сами.

      Паспарту пробежал глазами список. Фамилии его господина там не было.

      У Паспарту потемнело в глазах. Но потом у него мелькнула новая мысль.

      – Черт возьми, ведь я нахожусь на «Карнатике»? – воскликнул он.

      – Да, – ответил казначей.

      – На пути в Иокогаму?

      – Совершенно верно.

      Паспарту было испугался: уж не ошибся ли он судном? Но это оказался действительно «Карнатик», и все же его господина здесь не было.

      Паспарту упал в кресло. Это известие поразило его, как громом. Но вдруг его словно осенило. Он вспомнил, что час отплытия «Карнатика» был перенесен и он, Паспарту, должен был предупредить своего господина, но не сделал этого! Следовательно, по его вине мистер Фогг и миссис Ауда опоздали к отходу пакетбота!

      Это его вина, конечно, но в еще большей мере – вина того предателя, который напоил Паспарту, чтобы разлучить его с мистером Фоггом и задержать того в Гонконге. Наконец-то он разгадал маневр полицейского