Три мышкетёра. Елизавета Хейнонен

со мной взглядом, обладатель живописного костюма не отшатнулся и даже не поморщился, отчего сразу снискал моё расположение. Он чем-то напомнил мне Марселя, и я тяжело вздохнул, пожалев о том, что моего верного слуги нет сейчас со мной.

      – Да, – ответил я, чтобы поддержать беседу. – Улов, кажется, неплохой.

      – Но что-то ты не весел, приятель. Вижу, не умеешь ты радоваться жизни. Вон тебе как подфартило, а ты сидишь, темнее тучи. Может, пройдёмся до ближайшей пивной, поднимем тебе настроение? Да и мне не мешало бы немного подлечиться. Голова раскалывается. И представляешь, что самое обидное? За весь вчерашний день я не выпил ни капли. Вечером попал в облаву, пришлось провести ночь в винной бочке на набережной. Вот и надышался винных паров до одурения. Тебе никогда не приходилось ночевать в бочке из-под рома?

      – Нет.

      – Мне тоже раньше не приходилось. Знал бы, ни за что бы не полез. Пока сидишь, ещё ничего, но потом! Ну как, составишь мне компанию? Только чур ты платишь. У меня при себе ни шиллинга. Всё, что было, спустил вчера на одну красотку. А так я вообще-то на судьбу не жалуюсь. Ну так как тебе моё предложение?

      – Хорошее предложение, – ответил я, получив возможность наконец вставить словечко. – Как думаешь, здесь хватит на то, чтобы немного перекусить?

      – Должно хватить. Ещё и останется. А если не хватит, то Магнолия нас накормит. Она там работает подавальщицей. Обслужит по первому разряду. Эта мышка ко мне неравнодушна. Ну, и я к ней, соответственно.

      Я поднялся.

      – А деньги? – спросил мой новый знакомый, увидев, что я готов последовать за ним.

      Я представил себя, подбирающим с земли милостыню, и сказал:

      – Возьми их себе.

      – Тебе что, не нужны деньги?

      – Тебе они нужнее. У меня нет таких расходов, как у тебя.

      – И то правда.

      Он посмотрел на меня с жалостью, потом, дружески хлопнув по плечу, сказал:

      – A ты классный парень. Знаешь, я как увидел тебя, так сразу и сказал себе: вот хороший парень. А то, что с виду неказист, так ведь в том не твоя вина. Главное в мыши – это внутреннее содержание, так ведь? Возьмем, к примеру, меня. Я ведь тоже вроде не красавец, а мышки проходу не дают. Устал отбиваться. А всё отчего? Оттого, что я добр, отзывчив и понимаю женскую душу, как никто другой. Но прости, я забыл отрекомендоваться, – он приподнял свой цилиндр. – Пройдоха Мишель собственной персоной. Может, слыхал о таком?

      Я сказал, что, к сожалению, не приходилось.

      – А тебя как кличут? – спросил он, не дождавшись, пока я тоже представлюсь.

      Я назвал ему своё имя.

      – А по-нашему?

      – Как это? – не понял я.

      – Ну, по-нашему, по блатному. Прозвище-то у тебя есть? Ну, вот я, к примеру, Пройдоха, а ты?

      – Случается, что меня величают графом, – ответил я, не придумав ничего лучше.

      – Графом! – рассмеялся он. – Ну и умора! У кого-то явно нет проблем с чувством юмора!

      Тут он спохватился