I love Dick. Крис Краус

становился более общим, охватывая все и всех. Они считывали отсылки друг друга и чувствовали себя умнее, когда были вместе. Сильвер и Крис входили в пятерку самых начитанных людей среди своих знакомых – истинное чудо, ведь ни один из них не заканчивал достойное учебное заведение. Ей было так спокойно рядом с ним. Сильвер, Сильвалиум, полностью ее принимал, и она пила кофе маленькими глотками, чтобы освободить голову от утренних сновидений.

      Сильверу сны никогда не снились, и в своих чувствах он разбирался едва ли. Поэтому они иногда играли в «Объективный коррелят» – игру, придуманную для выманивания его чувств. Кто является метонимическим отражением Сильвера? Студент художественной школы? Их собака? Сторож cо склада «Дарт Кэньон»?

      Они окончательно просыпались к одиннадцати, и кульминацией их беседы, как правило, становилось бурное обсуждение чеков и счетов. Пока Крис снимает независимое кино, им придется как-то выкручиваться: пара тысяч тут, пара тысяч там. В свое время Крис купила или взяла в аренду с правом выкупа три квартиры и два дома, которые они пересдавали с наценкой, а сами ютились в пригородных трущобах. Она держала Сильвера в курсе их ипотек, налогов, доходов от аренды и счетов за ремонт. К счастью, помимо этого примитивного заработка, работа Сильвера при содействии Крис становилась достаточно прибыльной, чтобы компенсировать расходы от ее собственной. Ярая феминистка, Крис часто чувствовала себя так, словно она вращается на огромном елизаветинском колесе Фортуны, и ухмылялась мыслям о том, что для продолжения своей работы ей необходима финансовая поддержка мужа. «Кто тут независимый?» – требовал ответа сутенер от героини Изабель Юппер, шлепая ее на заднем сиденье в фильме «Спасай, кто может (свою жизнь)». «Служанка? Чиновник? Банкир? Нет!» Да уж. В эпоху позднего капитализма хоть кто-то свободен по-настоящему? Поклонниками Сильвера были в основном юные белые мужчины, которых тянуло к более «трансгрессивным» элементам модернизма, героическим сценам человеческих жертвоприношений и пыток, легитимированным Жоржем Батаем. К себе в блокноты они вклеивали копии знаменитой фотографии «Расчленение на сто кусков» из батаевских «Слез Эроса» – цареубийство, запечатленное на фотопластины французскими антропологами в 1902 году. Батаевские мальчики усматривали блаженство в лице агонизирующей жертвы в тот момент, когда палач отпиливал последнюю оставшуюся конечность. Хуже того – они грубили Крис. Встречаясь с Сильвером Лотренже для Обмена Мнениями после его лекций в барах Парижа, Берлина и Монреаля, Мальчики не терпели никаких преград (тем более в виде жены, к тому же непривлекательной) между собой и Великим Мужчиной. В ответ Крис выкачивала деньги из растущего авторитета Сильвера, устанавливая все более высокие расценки. Хватит ли немецких денег и двух тысяч долларов из Вены, чтобы оплатить ее счет в лаборатории в Торонто? Нет. Лучше бы попросить Дитера о суточных. И все в таком духе. Около полудня, выпив Кофе Номер Три, слишком взвинченные, чтобы думать о чем-то кроме денег, они хватались за телефон.

      Появление Дика стало передышкой от