Только не ты. Лара Дивеева

вам причинили зло, скажите, и я помогу вам, чем могу. Я всё для вас сделаю! – Трудно смотреть в глаза, когда он так близко, но я улавливаю его улыбку.

      На самом деле я понятия не имею, как помочь директору английской компании, у которого (с моей помощью) украли что-то важное.

      – Тебе очень страшно, Алёна? – снова спрашивает Александр, впервые не искажая моё имя.

      – Очень.

      – Тебе одиноко?

      Я резко вдыхаю. Этот вопрос царапает нутро очень близко к сердцу.

      – Очень. А вам? Вы отвечаете за компанию и всех нас. Наверное, это очень трудно.

      Моя наивная фраза, вырвавшаяся на пике эмоций, получает прямой ответ.

      – Да.

      Это «да» взрывает что-то внутри меня, прежде невидимый, неощутимый резерв. Я, испуганная и загнанная в угол, вдруг чувствую силу и желание защитить прекрасного мужчину, показавшего мне свою слабость. Я касаюсь его губ и замираю, не двигаясь. Он не целует меня, но и не отстраняется.

      – Ты хочешь, чтобы тебе не было страшно? – спрашивает в мои губы.

      – Да.

      – Ты хочешь, чтобы тебе не было одиноко?

      – Да.

      Его рука опускается на мои колени.

      Я задерживаю дыхание.

      Знаменитое правило трёх «да», известное всем дельцам: заставь человека дважды сказать «да», и тогда третий раз – твой. Бесплатный.

      Кто из нас сделал первый шаг? Я прикоснулась к его губам, но он стал на одно колено и взял меня за руки.

      Александр дарит защиту и спокойствие и понимает меня, как никто другой. Он давит, а я поддаюсь. Внутри меня слабость, недавно обнаруженная мягкость, и он ощупывает её, довольно урчит и давит сильнее.

      Я ответила ему двумя «да». Третье станет решающим.

      – Да? – спрашивает Александр.

      – Да.

      Он гладит мои пальцы, проводит сомкнутыми губами по подбородку. Уверенной рукой разводит мои бёдра. Каменная уверенность Александра купается в моей мягкости, во временной потерянности. Он застал меня в опасный момент, когда я остро нуждаюсь в защите и чужой силе, и он готов их дать. Это не домогательства, не плата за вердикт невиновности, а близость двух незнакомцев, познавших одиночество и страх.

      Его губы касаются моих. Ладонь скользит под юбку, ногти царапают капрон колготок.

      – Шире! – приказывает он, и я развожу колени, повинуясь его воле. Костяшки его пальцев потирают промежность, и моё тело тяжело оседает от похоти, как сырое тесто.

      Александр с трудом контролирует дыхание, роняя на меня рваные полувздохи.

      – Алёна… – он басит. Опускает голову, проводит носом по моему бедру, и я плыву в чистой похоти. В принадлежности сильному мужчине, который решит мои проблемы. Придаст смысл и направление моей жизни, пока я не приду в себя. Я горю от потребности раскрыться и впустить его силу.

      Он ловит моё хныканье губами, но не целует. Дёргает за бёдра с такой силой, что я сползаю с кресла и оказываюсь в его руках. Он раздевает меня с неожиданной ловкостью. Даже колготки, и те исчезают за несколько секунд.

      Сам он остаётся одетым, только скидывает пиджак. Собирается