Странное путешествие мистера Долдри. Марк Леви

одеялом. Правая бровь Долдри забавно поднималась и опускалась в такт дыханию. Алиса наконец поняла, что сосед провел ночь у ее постели, и ей сделалось страшно неловко. Она осторожно приподняла покрывало, завернулась в него и тихонько направилась к плитке. Приготовила чай, изо всех сил стараясь не шуметь, и осталась сидеть возле печки. Долдри всхрапнул сильнее, так громко, что сам проснулся. Он повернулся на бок, соскользнул с кресла и шлепнулся на паркет.

      – Почему вы не в постели? – спросил он, зевая.

      – Чай готовлю, – ответила Алиса и налила две чашки.

      Долдри встал, потянулся и потер поясницу.

      – Немедленно лягте.

      – Мне гораздо лучше.

      – Вы напоминаете мне мою сестру – заметьте, это вовсе не похвала. Вы такая же беспечная и упрямая. Не успели прийти в себя – и уже носитесь по холоду! А ну марш в постель без разговоров! Я принесу вам чай. Конечно, если смогу двигать руками, а то у меня по телу не то что мурашки, а целая армия муравьев бегает.

      – Мне так стыдно, что я причиняю вам неудобства, – сказала Алиса, послушно отправляясь в постель.

      Она села в кровати, а Долдри поставил ей на колени поднос.

      – Есть хотите? – спросил он.

      – Не очень.

      – А немного поесть все-таки придется, так надо, – сказал Долдри.

      Он сходил к себе и принес жестяную коробку с печеньем.

      – Настоящее масляное печенье? – удивилась Алиса. – Сто лет его не ела.

      – Самое что ни на есть домашнее, – гордо заявил Долдри, макая печенье в чай.

      – Очень аппетитно выглядит, – заметила Алиса.

      – Разумеется! Говорю же, сам испек.

      – С ума сойти...

      – И что же такого сумасшедшего в моем печенье? – обиделся Долдри.

      – ...как некоторые вкусы напоминают детство. Мама пекла такое по воскресеньям, и мы всю неделю ели его по вечерам с горячим какао, когда я заканчивала уроки. В то время оно мне не очень нравилось, я топила его в чашке, пока не растает, а мама ничего не замечала. А потом, в войну, когда мы прятались в убежище и ждали окончания воздушной тревоги, я только и думала про это печенье. В подвале, где стены шатались от падавших вокруг бомб, мне так часто снилось это лакомство.

      – Не могу похвастать, что меня с матерью связывают такие же счастливые минуты, – сказал Долдри. – Вряд ли мои печенья так же хороши, как ваши, но, надеюсь, они вам нравятся.

      – Можно мне еще? – попросила Алиса.

      – Кстати о снах. Вам этой ночью снились ужасные кошмары, – проговорил Долдри.

      – Знаю, я помню, во сне я гуляла босиком по улице из других времен.

      – В снах времени не существует.

      – Вы не поняли. Мне показалось, я знаю то место.

      – Какое-нибудь смутное воспоминание. В кошмарах все перемешано.

      – Это была жуткая смесь, Долдри, страшнее, чем немецкие бомбы.

      – Они тоже были в вашем сне?

      – Нет, я была где-то далеко. За мной гнались, кто-то желал мне зла. А когда появился он, страх исчез. Показалось, что ничего плохого со мной уже не случится.

      – Появился кто?

      – Тот мужчина на улице, он мне улыбался.