Странное путешествие мистера Долдри. Марк Леви

с Алисой и среди ночи энергично растолкала ее, когда той снова привиделся без конца мучивший ее кошмар.

      В субботу, когда Алиса с радостью уселась за работу, на лестничной клетке послышались шаги. Она отодвинула кресло и побежала к дверям. Долдри возвращался домой с чемоданом в руке.

      – Добрый день, Алиса, – сказал он, не глядя на нее.

      Он повернул ключ в замке и немного замешкался.

      – Извините, что не зашел, мне нужно было уехать на несколько дней, – добавил Долдри, по-прежнему стоя к ней спиной.

      – Ничего, не извиняйтесь, просто я беспокоилась, что вас не слышно.

      – Я кое-куда ездил. Можно было вам записку оставить, но я этого не сделал.

      – Почему вы все время от меня отворачиваетесь? – спросила Алиса.

      Долдри медленно повернулся. Он был бледен, на щеках трехдневная щетина, глаза покраснели и слезились, под ними залегли тени.

      – Что-то случилось? – с тревогой спросила Алиса.

      – Со мной все в порядке, – ответил Долдри, – а вот моему отцу взбрело в голову не проснуться утром в понедельник. Три дня назад мы его похоронили.

      – Заходите, я напою вас чаем, – пригласила его Алиса.

      Долдри поставил чемодан и последовал за соседкой. Поморщившись, он рухнул в кресло. Алиса подвинула табурет и села напротив.

      Долдри рассеянно смотрел на стеклянный потолок. Уважая его чувства, девушка молчала, и так прошел почти час. Потом Долдри вздохнул и встал.

      – Спасибо, – сказал он, – это именно то, что мне было нужно. Теперь пойду к себе, приму душ – и спать.

      – Прежде чем спать, приходите поужинать, я приготовлю омлет.

      – Мне что-то есть не хочется.

      – И все же поешьте, так надо, – сказала Алиса.

* * *

      Немного погодя Долдри вернулся. На нем был свитер, фланелевые брюки, волосы все еще растрепаны, под глазами круги.

      – Простите за мой вид, – сказал он, – кажется, забыл у родителей бритву, а другую искать уже поздно.

      – А вам идет борода, – ответила Алиса, впуская его.

      Они поужинали за сундуком, Алиса открыла бутылку джина. Долдри охотно выпил, но аппетита у него не было. Только из вежливости он заставил себя съесть немного омлета.

      – Я дал себе слово, – сказал он, когда повисло молчание, – однажды поговорить с ним как мужчина с мужчиной. Объяснить ему, что я живу так, как захотел сам. Я никогда не судил его, хотя и стоило, и надеялся, что он так же поступит со мной.

      – Даже если он запрещал себе говорить это вслух, я уверена, он вами восхищался.

      – Вы его не знали, – вздохнул Долдри.

      – Что бы вы ни думали, вы его сын.

      – Я сорок лет страдал оттого, что его нет рядом, и привык к этому. А теперь, когда он умер, почему-то стало еще больней.

      – Я понимаю, – тихо сказала Алиса.

      – Вчера вечером я зашел к нему в кабинет. Мать застала меня за тем, что я рылся в его столе. Она подумала, я ищу завещание, а я сказал, мне плевать, пусть брат с сестрой об этом волнуются. Единственное, что я надеялся найти, – записку или письмо, которое он мне оставил. Мать обняла меня и сказал: "Бедный