Привет от тети Моти. Валерий Гусев

Старшина время от времени похлопывал себя по животу и зевал во весь рот, прикрывая его широкой ладонью. И пояснения давал очень кратко. Но все-таки четко:

      – Боксы для хранения боевых машин.

      Глубокие бетонные ниши, в глубине которых таились эти самые боевые машины в боевой готовности. Из боксов только торчали пушечные стволы. Будто прятались там, как в скворечниках, птички с длинными носами.

      – Мастерские – целый завод. Котельная. Складские помещения. Склад вещевой – справа. Склад продовольственный – слева. Склад запасных частей. Оружейный, здесь хранятся боеприпасы: снаряды для танков и патроны для личного оружия.

      Склады, боксы, ангары, сараи… И везде – часовые с автоматами: «Стой! Кто идет?»

      И старшина Баранкин отвечал:

      – Старшина первой роты Баранкин с проверяющим.

      А иногда просто говорил:

      – Сам, что ль, не видишь?

      Наконец еще один высокий глухой забор. Ворота. Будочка.

      – КПП-2! За ним полигон. Там учимся водить машины. Преодолевать препятствия. Вон дырочка, посмотри.

      За забором стоял грозный рев танковых двигателей.

      В дырочку хорошо было видно, как по огромному пространству носились боевые машины, вздымая за собой длинные пыльные облака. Даже деревья, окружающие полигон, стояли все серые от пыли.

      – А что ты хочешь? Весь грунт траками измочалили. Пыль столбом.

      – Здорово! – сказал Алешка. – Мне бы туда.

      – Успеешь. – Старшина опять зевнул. – Курс молодого бойца пройдешь – и в машину.

      – За пулемет?

      – Это потом, на танкодроме. Вон, лесок видишь? За ним – этот самый танкодром. Там маневры проводим, учебные бои. Стрельбы.

      – И ночные? – Алешка распахнул глаза.

      – И ночные. Как полковник решит.

      – Дядя Боря?

      – Это тебе он дядя. А нам отец-командир.

      – Больно много у него детей, – хмыкнул Алешка. – Небось целая тыща?

      – Тыща не тыща, а военная тайна. – Старшина задумался. – Ты вот что, Леха, как в увольнительную пойдешь или в школу, особо-то не болтай. Понял?

      – Так точно! А если кто спросит, я совру. Это я умею.

      Старшина опять взглянул на него с высоты своего роста, вздохнул. Поверил.

      Они прошли еще вдоль дальнего забора, и старшина недовольно крякнул, когда увидел, что одна его секция отцепилась от столбов и накренилась так, что образовалась большая дыра.

      – Непорядок, – буркнул старшина и, запоминая, проворчал: – Надо будет сюда поставить шлагбаум. Или толкового ефрейтора. Пошли, Леха, я тебя на место определю. Где проживать-то будешь? В казарме? Или у дяди Бо… тьфу, у товарища полковника?

      Когда они шли обратно меж рядами складов, Алешка заметил на земле протянутую из конца в конец блестящую проволоку.

      – Сигнализация? – важно спросил он.

      – Отчасти, – зевнул старшина. – Сейчас покажу. – И он громко, заливисто свистнул.

      Где-то, у крайнего склада, что-то бухнуло, звякнуло – и появился, выбравшись из будки, громадный пестрый пес, вроде московской сторожевой.