Останкинские истории (сборник). Владимир Орлов

между прочим детская коляска, вешалки, велосипеды и оцинкованное корыто, повешенное на креп кий гвоздь, теснились десятки людей. Свет горел, и Данилов мог заметить, что публика собралась в прихожей отменная. Все люди были исключительно приличные, прекрасно одетые, не курили, не толкались, чего следовало бы ожидать в очереди, и говорили вполголоса. Почти совсем не имелось в прихожей юношей, в особенности длинноволосых, а те, которые были, жались как-то, на себя не походили, не хамили, видно было, что они кого-то заменяют. Большинство же ожидавших относились к среднему поколению, самому деятельному и динамичному теперь. Здесь стояли сорока– и тридцатилетние люди, в самом соку, а им и еще соки предстояло добирать. Хозяин квартиры Юрий Ростовцев, окончивший два института, был, пожалуй, из них самый бедный и несолидный, пусть и имел федоровскую трубку. Дамы присутствовали пышные, цветущие, в дорогих нарядах, и Данилов представил, что и его бывшая жена Клавдия Петровна выглядела здесь бы неплохо. Данилов вспомнил, что на подходе к дому – в переулке и на улице Чехова – он видел много личных машин, все больше «Волг», а то и каких-нибудь там изумительных «опелей» и «пежо» с московскими номерами. Не иначе как на тех машинах прикатили сюда люди из очереди.

      – Данилов, и вы тут?

      Данилов обернулся. Кудасов стоял перед ним.

      – Я не за себя, – сказал Данилов.

      – Номер-то у вас какой? – спросил Кудасов.

      – У меня никакого…

      – Ну а у того-то, вместо кого вы? Если не секрет…

      – Сейчас посмотрю, – сказал Данилов, – у меня где-то есть бумажка… Двести семнадцатый, что ли…

      – Я чуть впереди, – сказал Кудасов. – Это вы за Клавдию Петровну, наверное?..

      – Да…

      – Вы номер-то на ладони чернилами напишите.

      – Зачем на ладони?

      – Ну как же… Для верности… Здесь все так делают… Вот мою ручку возьмите… Чернила хорошие.

      Данилов поневоле вывел на ладони «217», ручку вернул с благодарностью, сказал:

      – Давно я не писал номеров на ладони.

      – А то как же… Здесь ведь такая публика – палец в рот не клади! Я вот на двух написал, на одной – арабскими, на другой – римскими, да и покрупней, чем вы.

      Было душно, и Данилов распахнул пальто.

      – Ба, да у вас у самого ручка-то есть! – сказал тут же Кудасов, углядев известный нам индикатор.

      – Она не пишет, – поспешно сказал Данилов.

      – Шведская?

      – Шведская, – согласился Данилов.

      – Кабы заглянуть…

      – Да пожалуйста… – жалобно сказал Данилов.

      Он протянул Кудасову ручку, опасаясь при этом, как бы не засветилась грешным делом голая рубенсовская женщина в красных сапогах. Женщина не засветилась, ничего демонического в квартире Ростовцева не было.

      – Умеют же, – сказал Кудасов, возвращая индикатор.

      – Умеют, – вздохнул Данилов.

      – Но, видно, дешевая она…

      – Недорогая…

      – А