Основы литературоведения. Анализ художественного произведения: практикум. Асия Яновна Эсалнек

отчаяньем, – отпусти, ей-богу, отпусти! Я заплачу, во как, ей-богу. Ей-богу, с голодухи... детки пищат, сам знаешь. Круто, во как, приходится.

      – А ты все-таки воровать не ходи.

      – Лошаденку, – продолжал мужик, – лошаденку-то, хоть ее-то... один живот и есть... отпусти!

      – Говорят, нельзя. Я тоже человек подневольный: с меня взыщут. Вас баловать тоже не приходится.

      – Отпусти! Нужда, Фома Кузьмич, нужда, как есть того... отпусти!

      – Знаю я вас!

      – Да отпусти!

      – Э, да что с тобой толковать; сиди смирно, а то у меня, знаешь? Не видишь, что ли, барина?

      Бедняк потупился... Бирюк зевнул и положил голову на стол. Дождик все не переставал. Я ждал, что будет.

      Мужик внезапно выпрямился. Глаза у него загорелись, и на лице выступила краска. «Ну на, ешь, на, подавись, на, – начал он, прищурив глаза и опустив углы губ, – на, душегубец окаянный: пей христианскую кровь, пей...»

      Лесник обернулся.

      – Тебе говорю, тебе, азиат, кровопийца, тебе!

      – Пьян ты, что ли, что ругаться вздумал? – заговорил с изумлением лесник. – С ума сошел, что ли?

      – Пьян!.. не на твои ли деньги, душегубец окаянный, зверь, зверь, зверь!

      – Ах ты... да я тебя!..

      – А мне что? Все едино – пропадать; куда я без лошади пойду? Пришиби – один конец; что с голоду, что так – все едино. Пропадай все: жена, дети – околевай все... А до тебя, погоди, доберемся!

      Бирюк приподнялся.

      – Бей, бей, – подхватил мужик свирепым голосом, – бей, на, на, бей... (Девочка торопливо вскочила с полу и уставилась на него.) Бей! бей!

      – Молчать! – загремел лесник и шагнул два раза.

      – Полно, полно, Фома, – закричал я, – оставь его.... бог с ним.

      – Не стану я молчать, – продолжал несчастный. – Все едино – околевать-то. Душегубец ты, зверь, погибели на тебя нету... Да постой, недолго тебе царствовать! затянут тебе глотку, постой!

      Бирюк схватил его за плечо... Я бросился на помощь мужику...

      – Не троньте, барин! – крикнул на меня лесник. Я бы не побоялся его угрозы и уже протянул было руку; но, к крайнему моему изумлению, он одним поворотом сдернул с локтей мужика кушак, схватил его за шиворот, нахлобучил ему шапку на глаза, растворил дверь и вытолкнул его вон.

      – Убирайся к черту с своей лошадью, – закричал он ему вслед, – да смотри, в другой раз у меня!..

      Он вернулся в избу и стал копаться в углу.

      – Ну, Бирюк, – промолвил я наконец, – удивил ты меня: ты, я вижу, славный малый.

      – Э, полноте, барин, – перебил он меня с досадой, – не извольте только сказывать. Да уж я лучше вас провожу, – прибавил он, – знать, дождика-то вам не переждать...

      На дворе застучали колеса мужицкой телеги.

      – Вишь, поплелся! – пробормотал он, – да я его!.. Через полчаса он простился со мной на опушке леса.

      В этом очерке есть несколько связанных между собой эпизодов, которые по существу составляют большую развернутую сцену, имеющую целью представить образ жизни русского крестьянина в 40-е годы XIX века.

      ● Посчитайте, сколько здесь эпизодов? Окажется, около