Пасынки богов. Александр Кучаев

В знак признательности за денежное обеспечение. А из мелкой рыбёшки сварить уху для нашей рыбацкой артели. Прямо на берегу Ольмы.

      Так и сделали. Мои товарищи пошли разносить рыбу по адресам, а я остался собирать хворост и разводить костёр.

      Уха получилась на удивление. Мы съели её всю без остатка и решили на следующее утро возобновить ловлю.

      Мои товарищи думали, что я заберу лодку к себе, но я сказал, что лучше оставить её у Камаша. От их дома до Ольмы ближе всего было.

      Не передать словами, как тронуло Василия моё доверие. С того раза лодка так и прижилась у него.

      Тётя Роза из доставшейся ей части улова распорядилась приготовить разные блюда и постояльцам, и обслуге, в том числе моим родителям. Ну и сама попробовала судачьей ушицы.

      Вечером, когда я явился с Ольмы, она погладила меня по голове и с ласковой улыбкой сказала:

      – Кормилец.

      Наш квартет рыбачил почти всё лето. Я-то ладно, мне можно было возле таверновской кухни столоваться, и проблемы с едой для меня и без пойманной рыбы не существовало. А вот у моих товарищей речная добыча стала заметной добавкой небогатым семейным финансам и провианту. Потому как родители их порой оставались без зарплаты, а бывало, что и без работы, неделями, а то и месяцами. Иногда им даже буханку чёрного хлеба не на что было купить.

      Не единожды я отдавал свою часть улова друзьям.

      После рыбалки они в большинстве случаев сразу бежали на рынок или пристраивались возле какого-нибудь бойкого магазина и продавали рыбу прохожим. Цену слишком не набивали, и товар у них разбирали слёту.

      Случалось, к нам подъезжала рыбоохрана, но, помнится, дважды на куканах вообще ничего не было, а в третий раз…

      В тот день у меня появилось предчувствие, что надо быть настороже.

      – Робя, – сказал я, оглядывая из-под ладони водный горизонт, – а давайте привяжем куканы и садки к бакену, – нам везло, рыба так и шла на крючки. К тому времени мы уже килограммов шестьдесят наловили и хотели продолжить путину. – Вон к тому, ближнему, – я показал на красный плавучий знак, возвышавшийся над водой в сотне метров от нас.

      – Зачем, Макс? – спросил Антошка.

      – Так лучше будет, – ответил я и потрогал шнур одного из куканов. – Для всех нас. Вот увидите.

      – Да ладно… – начал было возражать Гриша, но наш командир его остановил.

      – Раз Чалдон сказал к бакену, значит, к бакену.

      Едва мы отошли в сторону, оставив рыбу у конусовидного плавучего знака, как к нам подрулила моторка с рыбинспекторами. Хотели они взять нас «за жабры», а на единственном нашем кукане, прицепленном к надувашке, один лишь окунёк болтается.

      – Что-то вам не везёт и не везёт, – сказал старший инспектор по фамилии Арзамасцев.

      Он достал сигарету и закурил. Облачка ядовитого дыма поплыли в нашу сторону. От невыносимого противного запаха невозможно было дышать.

      – Да, не везёт, – продолжил инспектор, буравя нас начальническим взглядом. – Сколько ни подъезжаем, всё в вашей лодчёночке пусто. Ну-ка признавайтесь,