Пасынки богов. Александр Кучаев

достал двухрублёвую монетку. – На два рубля лодку не купишь. Может, Чалдон нам денег одолжит?

      Он бросил на меня улыбчивый взгляд.

      С Гришиной подачи ольмапольские мальчишки стали называть меня Чалдоном ещё в прошлый мой приезд, со дня нашего знакомства.

      – Сейчас в моих карманах ни гроша, – спокойно ответил я. И тут же, сам не зная почему, добавил: – Но очень может быть, денежки у меня появятся. Уже к вечеру.

      – Откуда они у тебя появятся? – недоверчиво сказал Василий. – Брешешь ты, Максимка. Сам только что говорил – засуха вас разорила.

      – А ему Роза Глебовна денег даст, – сказал Гриша, улыбаясь во весь рот. – Она у него богатая.

      – Никто просто так мне денег не даст, – продолжал я гнуть своё. – Только говорю, нужную наличку я заработаю.

      – Прямо на целую лодку?

      – На целую!

      – Да ты знаешь, сколько она стоит?!

      – Не важно, сколько, чую только, сумею заработать.

      – Как? С твоими мускулами?! – стоял на своём Гриша. Он имел в виду физический труд.

      – Я, Рыжван, не мускулами, а головой работать буду, точнее – своим подсознанием.

      – Как это – подсознанием?

      – А так, тебе не понять.

      – Врёшь ты всё!

      – Ничего не вру!

      Наш довольно долгий запалистый разговор Василий слушал молча. И лишь под конец сказал:

      – Максимка, знаешь что, треп гнать иногда можно, но только за свои слова отвечать придётся.

      – Отвечу! Уже к вечеру деньги на лодку появятся. Самое позднее – завтра.

      – Ну ты и болтун, – сказал Гриша, снова расплываясь в скептической улыбке. – Таких, как ты…

      – Молчи! – оборвал его Василий. И повернулся ко мне. – Это всерьёз насчёт лодки, не травишь?

      – Ладно, Камаш, я пошёл, – сказал я, напуская на себя глубокомысленный вид.

      – Куда?

      – Узнать о деньгах.

      И я отправился к «Таверне Кэт». Ответ на вопрос о денежках можно было получить лишь в заезжем доме, и нигде больше.

      Однако, очутившись в стенах заведения, я растерялся. Зачем было плести о деньгах? Где я их возьму? Что подумают обо мне Камаш, Рыжван и Файзула, когда мои обещания так и останутся пустой болтовнёй? И как после этого сложатся наши отношения?

      Снедаемый тягостными мыслями, я поднялся на чердак и присел на одну из поперечных балок.

      Не знаю, сколько времени прошло, но только моё внимание как бы исподволь привлёк странный более тёмный флёр в дальнем конце чердака, клубившийся в виде невысокого округлистого облачка, – он словно народился из ничего и теперь покачивался на тонкой призрачной ножке, оставаясь на одном месте.

      Не отводя от него глаз, я встал, прошёл вдоль левой стороны кровельного навеса, опустился в конце чердака на колени, осмотрелся и заглянул под левую же стропильную ногу. Там оказалась удлинённая выемка. В начале выемки было пусто, но я просунул руку дальше, глубже, и пальцы нащупали замотанный в тряпицу какой-то тяжёленький предмет с прямоугольными формами.

      Сердце