Харбин. Евгений Анташкевич

и пои, а то ей, бедняжке, и пописать будет нечем, я имею в виду дочку!

      Мальцев прыснул:

      – Хорошо, спасибо, Степан Фёдорович! Если вы всё нашли, тогда я побежал! – сказал он и повернулся к дверям.

      – Постой! – остановил его Соловьёв. – Откуда это? – спросил он, показывая на карту Маньчжурии.

      – А-а-а! Я знал, что вам понравится, а есть ещё одна – карта Харбина тридцать восьмого года издания, на русском языке, со всеми русскими названиями, эмигрантская, – хотите, покажу? – Слово «Харбина» Мальцев произнес с ударением на последний слог.

      – Да? А где ты их добыл?

      – Архивные, точнее, – трофейные! Эта, – он показал на карту Маньчжурии, – досталась мне от моих предшественников, старших коллег, а харбинскую я сам откопал.

      – Вот как? – удивился Степан Фёдорович. – Ну давай, показывай!

      Мальцев полез в нижний ящик стола и вытащил оттуда сложенную в несколько раз карту; он начал её разворачивать, но Степан Фёдорович остановил его:

      – Вот что, молодой человек! Эдак ты дочь-то голодом заморишь, мы тут до вечера не закончим. Я вижу, ты ко всему этому тоже с интересом!

      Мальцев согласно пожал плечами.

      – Ты мне её оставь, а сам беги, потом обсудим, а то и соседке, сам понимаешь… – Степан Фёдорович многозначительно сдвинул брови, – будет нечем! Мэй ёу фанцзы!

      Мальцев снова прыснул:

      – Как вы сказали – «мэй ёу фанцзы»? Что это?

      – Потом объясню, беги!

      Соловьёв видел, что Женю Мальцева что-то удерживает и он хочет что-то спросить, но он махнул ему рукой, Мальцев на секунду задержался, взял ключ и вышел из кабинета.

      «Оперок! Хороший оперок. Были когда-то и мы!..» Соловьёв взялся за стул, сел, сдвинул на край чёрную, на гнутой ноге настольную лампу и начал разворачивать эмигрантскую карту Харбина: «Харбина! Правильно! Ударение на последний слог!» Он стал её рассматривать, водил пальцем по линиям улиц, читая знакомые названия: «…Артиллерийская, Казачья, Диагональная, Виадук, а вот Больничная, на ней была миссия, Большой проспект…», и снова, как бы в подтверждение, почувствовал, что обе – и та, что висит у него за спиной, и эта – на столе, – в руках у него уже были.

      «Ладно, это карты, а что нам приготовили ещё?»

      На столе стопкой лежали две папки: он взял верхнюю, тонкую, когда-то она была нежно-голубой, но выцвела и от множества фиолетовых штампов приобрела архивный вид, на ней от руки печатными буквами было выведено:

      УНКВД СССР по Хабаровскому краю.

      Спецотряд № 16.

      Контрольно-наблюдательное дело

      «Императорская японская военная миссия»

      г. Харбин. Маньчжурия.

      Сотрудники.

      Капитан Коити Кэндзи.

      Том № 38.

      1946 г.

      Он отложил её и взял другую, толстую, увесистую, бурого цвета, на её лицевой стороне тоже была надпись фиолетовыми чернилами:

      Дело

      оперативной разработки

      «Патрон».

      Том