Невероятные будни доктора Данилова: от интерна до акушера (сборник). Андрей Шляхов

с сердцем… – с выражением прочитала она повод к вызову на карточке. – Стопудово – похмельный синдром! И время самое то – утро, пора на работу идти.

      – Скорее всего, – согласился Данилов. – Впрочем, инфаркты в последние годы сильно помолодели.

      – А правду говорят, – вступил в ученый разговор Петрович, – что после инфаркта с этим делом нелады начинаются?

      – Кто о чем – а вшивый о бане! – фыркнула Вера. – У тебя, Петрович, неладов с этим делом и после смерти не будет!

      – Кому оно нужно – после смерти? – резонно возразил Петрович, сворачивая на Андижанскую улицу. – Который дом там?

      – Сорок второй, первый подъезд, – ответил Данилов.

      – Знакомый адрес… – наморщил лоб Петрович.

      – Бабка Духанова! – напомнила из салона Вера. – Зинаида Аристарховна…

      – Точно! – оживился Петрович. – Что-то давно она не вызывала.

      – С весны в стационаре торчит. Скоро, наверное, выпустят.

      Старуха Духанова была одним из «наказаний» шестьдесят второй подстанции, одним из ее «крестов». С утра она скандалила с соседями, обвиняя их в том, что они «травят несчастную женщину ядовитым газом», закачивая этот самый газ в квартиру Духановой по электрическим проводам.

      Затем Зинаида Аристарховна обновляла в розетках по всей квартире бумажные затычки, обедала и ложилась спать. Выспавшись как следует, к полуночи она начинала скучать. Израненная в единоборстве с соседями душа бывшей заведующей продуктовым магазином требовала общения, понимания, сострадания, каковое можно было обрести одним-единственным способом – набрать на телефоне две заветные цифры, ноль и троечку.

      Поводы ушлая Духанова заявляла самые «скоропомощные»: «Задыхается», «Без сознания», «Умирает», «Плохо с сердцем», «Затянувшийся приступ стенокардии». Сама всегда представлялась соседкой, «на минутку» заглянувшей к одинокой больной женщине.

      Приехавшую бригаду Духанова, разумеется, встречала сама, просила измерить давление и сделать успокаивающий укол, после чего на пару часов засыпала, затем просыпалась и снова делала вызов. Рекордной стала февральская ночь этого года, когда за одну ночь было сделано семь вызовов. От настойчиво предлагаемой ей госпитализации старуха категорически отказывалась, а вызывать к ней психиатрическую бригаду было бессмысленно – те обычно не находили показаний для госпитализации, со спокойным сердцем оставляя Зинаиду Аристарховну под наблюдением районного психиатра. Лишь изредка, когда старуха начинала вместо «скорой» досаждать милиции, утверждая, что ее зарезали или ограбили, она наконец-то попадала в стационар, и жизнь шестьдесят второй подстанции на три-четыре месяца становилась чуточку легче. Чуточку, потому что кроме Духановой были и другие…

* * *

      Код набирать не пришлось – подъездная дверь была гостеприимно распахнута. Кнопка седьмого этажа в лифте не работала, поэтому пришлось доехать до восьмого, а там уже спуститься этажом ниже.

      Дверь открыла молодящаяся женщина лет шестидесяти в черном халате, расписанном красными