Невероятные будни доктора Данилова: от интерна до акушера (сборник). Андрей Шляхов

молча кивнул и, улучив момент, незаметно для линейного контролера скорчил Эдику страшную рожу, призывая его во что бы то ни стало хранить молчание.

      – Ну и что мне прикажете делать? – спросил Соловей-разбойник, переводя взгляд с одного виновного на другого. – Что?

      «Убей себя об стену, паскуда!» – чуть не вырвалось у Данилова, но он вовремя взял себя в руки.

      – Так уж и быть – оставлю все без последствий, – чудесным образом подобрел линейный контролер. – Нехорошо омрачать человеку первый день работы на новом месте…

      Если бы Данилов увидел волка и ягненка, пасущихся вместе, и льва, поедающего солому, то он удивился бы этому зрелищу куда меньше, чем чудесному преображению Соловьева.

      – Третий! – машинально поправил Эдик.

      – Что – третий? – брови Соловьева, разделенные значительным расстоянием, начали движение к переносице.

      Данилов безуспешно попытался испепелить неугомонного стажера взглядом.

      – Я работаю не первый день, а третий, – Эдик застенчиво улыбнулся. – Точнее – третьи сутки…

      – Какая разница, – снова скривился Соловьев. – Ступайте работать и больше не нарушайте инструкций.

      – Спасибо, Алексей Николаевич, – поблагодарил Данилов, но контролер уже был у самых дверей, ведущих на улицу, и на благодарность никак не отреагировал.

      Данилов снова полез за наладонником, нажал на нем клавишу, и на экране загорелось надпись «бригада свободна».

      – Обошлось, слава богу, – выдохнула за спиной Данилова Вера.

      Она посмотрела на Эдика, покачала головой и предупредила:

      – Теперь ты должен проставиться Владимиру Александровичу. Он тебя, можно сказать, от увольнения спас.

      – Да я хоть сейчас! – взвился радостный Эдик. – Давайте в круглосуточный супермаркет заскочим… Вы что предпочитаете, Владимир Александрович?

      – Я предпочитаю спокойно и без геморроев доработать до конца смены, – сказал Данилов. – Затем прийти домой, съесть горячую яичницу с помидорами, выпить кофе и лечь спать…

      Коммуникатор, который он продолжал держать в руке, мелодично тренькнул. Прежде чем поднести прибор к уху, Данилов машинально взглянул на экран – вызывала диспетчер подстанции.

      – Шестьдесят два – одиннадцать слушает.

      – Возвращайтесь, – послышался голос диспетчера Сиротиной. – Пока все тихо.

      – Спасибо, Люсь, – Данилов убрал наладонник и сообщил Вере с Эдиком: – Едем домой!

      – Можно и ужин взять по прибытии! – предложил Эдик, залезая в салон, вслед за Верой.

      Данилов предпочитал ехать впереди. И черт с ним, с «высокой аварийной опасностью» переднего места, зато видно все хорошо. Ему нравилось глазеть по сторонам. Это при транспортировке больного врач должен ехать в салоне, когда же больных в машине нет, можно ехать, где хочется.

      – Зачем? – пожала худенькими плечами Вера. – Ешь так. Успеешь – твое счастье. Не успеешь – и с ужина снимут если что.

      Каждой суточной бригаде