Олимпийские страсти. Тайны лабиринта. Любовь Сушко

обоим им отмерил,

      Но Персефона тоже влюблена,

      Взглянул Аид и даже не поверил,

      Как может их теперь ровнять она?

      11.

      И с яростью он смотрит на Медею:

      – Оставь его, пусть тут он посидит.

      Взирает дева яростней и злее,

      И ревность на душе ее горит.

      На каменной скамье он каменеет,

      Как неподвижен каменный цветок.

      Но даже Персефона не поверит,

      Что грозный муж был так тогда жесток.

      И робко заступилась за Тезея:

      – Оставь его, мой милый, Зевс с тобой.

      И хохотала гордая Медея,

      В пещере страсти не живет любовь.

      12.

      Ей дотянуться до любви хотелось,

      Но страсть Тезея до конца сожгла

      Взглянула, прикоснулась, улетела.

      И все-таки Геракла там нашла.

      – Иди, освободи его, мой милый,

      Но только пусть забудет про меня.

      И навсегда Медея уходила.

      От камня оторвался и поднялся.

      От слов Геракла страшно холодея,

      О друге безрассудном позабыл,

      Он только знал: оставила Медея,

      И все искал ее, и все бродил.

      13.

      И там, в горах, где тени были ближе

      И души тех, кто близок и любим,

      Порой Тезея я в тумане вижу,

      Он где-то рядом снова проходил.

      И ждет его напрасно Персефона,

      Взирает грозно на нее Аид.

      Тезей же смотрит в лица Незнакомок

      И с ними о Медее говорит.

      И от тоски безумной холодея,

      Все кажется, что где-то там она,

      К нему вернется навсегда Медея,

      Любовница, волшебница, жена…

      Елена в лабиринте интриг

      1.

      Из плена в плен спешит моя Елена,

      А дома, в Спарте снова женихи.

      Тезея нет. И смотрит так надменно,

      И о герое бросившем грустит.

      Вдруг царь Микен явился запоздало,

      Желанный гость, для Спарты дорогой,

      Его Елена радостно встречала:

      Давно он муж сестры ее родной.

      Она не помнит странной этой свадьбы,

      Был зол жених, невеста холодна.

      Но отчего он с чувствами не сладил?

      И яблоком раздора там она.

      Едва смогла пленительная Леда,

      Скандал замять, уехали спеша.

      И вот теперь дрожит легко от взгляда

      Елены обнаженная душа.

      2.

      Он не Тезей, он Агамемнон грозный,

      Но нравится любого ей пленять,

      Чтоб отомстить и оставаться звездной.

      И хмурый царь спешит ее обнять.

      О, вся в отца, так только Зевс порою

      С богинями смирял накал страстей,

      Елена улыбнется: – Что с тобою?

      Царь Агамемнон, о жене своей

      Давно забыл, не вырваться из плена.

      Но кто ж осудит, так она мила,

      Но, говорят, с Тезеем там Елена

      Наложницей безропотной была.

      От ревности и ярости хмелея,

      Ее об этом спросит грозный