Олимпийские страсти. Тайны лабиринта. Любовь Сушко

женолюб, он презирает дев.

      Но чтоб его отвоевать, готова

      Царица утолить свой тайный пыл,

      Сын Амазонки в схватке этой снова

      Лишь только пешкой обреченной был.

      И вот тогда, в преддверии рассвета,

      Когда до этой глыбы не достать,

      Царица Федра, позабыв про это,

      Наложницей юнца готова стать.

      7.

      Убить отца и добиваться сына,

      И быть в объятьях юноши, смеясь.

      Но медлит он, и только страсть лавиной

      И рушится отчаянная связь.

      Царь все узнал в то утро на рассвете,

      Когда вернулся в ярости домой,

      Своей Медеи в этот раз не встретив,

      Он шел к царице, гордый, но чужой.

      Но где она? В объятьях Ипполита,

      Предательства жестокая война,

      И только боль, когда душа разбита,

      Опять с обрыва бросится она.

      8

      Юнец за ней несется в эту бездну,

      Их Посейдон не бросится спасать,

      И пустота. Лишь небо будет звездным,

      Когда вздохнет так обреченно царь.

      Царица и наследник у Аида,

      И дядюшка из тьмы посмотрит зло,

      Пора бы в гости. Он молчит сердито,

      Там Персефоны светлое чело.

      А говорят, нежна и так красива,

      Жена Аида, взять ее у темноты,

      И увести в прекрасные Афины,

      Живые, а не адские цветы.

      9.

      – Остановись, – просила Амфитрита.

      И хмурился устало Посейдон,

      Он ревновал, богиня им забыта

      А тут Тезей, и пусть он не влюблен.

      Уж если так, так лучше Персефона,

      Пусть дядя говорит с ним, не отец.

      – Как страшно быть забытой и влюбленной.

      Путь Федры повторишь ты, наконец.

      И он уходит, Никта улыбнется,

      И чудища во след ему свистят.

      – Ты говоришь, он больше не вернется.

      Его отправят, милая назад.

      10.

      И Афродита спорит с Артемидой,

      О том, кого им стоит воскресить.

      – Ты посмотри, там все уже убиты,

      И только он все продолжает жить.

      Их слушает насмешливо Медея,

      Она его спасет на этот раз,

      Чтоб снова пламенея, холодея,

      Горел костер страстей и не погас.

      И тихо улыбается Цирцея,

      Как Месть Медеи в этот раз страшна.

      И Афродита странно холодея,

      Язона видит в том обрывке сна.

      11

      – Ты мстила мне за глупого Язона?

      – Нет, за себя, – Медея говорит, —

      Какой была доверчиво – влюбленной,

      Пусть он в огне негаснущем горит,

      И снова видит полночь и объятья,

      – Мне подходил для этого Тезей.

      И Афродита злится: – О проклятье,

      Пусть Гелиос сожжет ее скорей.

      А тот ласкает теплыми лучами.

      Дракона и Медеи гибкий стан.

      Горит костер холодными ночами.

      Он и теперь гореть не перестал.

      Сказ 6 Тезей